Не желай дома ближнего своего; не желай жены ближнего своего, ни раба его, ни рабыни его, ни быка его, ни осла его и ничего, что у ближнего твоего. [Тора, Шмот, Итро, 20:14]
Дом, жена, раб, рабыня, бык, осел – это все основные желания человека, которые постепенно соединяются в нем от его внешних келим/инструментов и до внутренних желаний.
"Не желай" означает, что ты должен всеми желаниями работать на отдачу, а не ради себя.
Если до этого момента говорилось о том, что есть у тебя, и как ты должен с этим работать, то теперь говорится о том, что есть у другого, и чем ты не можешь воспользоваться.
Воспользоваться – значит "желать". Это не просто "не возжелай" в смысле "не забирай", а не возжелай на самом деле, чтобы не было ни малейшей зависти к ближнему. Тогда ты начинаешь понимать, что если так будешь относиться к нему, то вообще не увидишь его образ.
Ведь обычно ты видишь в человеке чуть-чуть хорошее, чуть-чуть плохое, чувствуешь к нему немного зависть и пр. Ты не можешь видеть его как такового, ты всегда видишь его относительно себя – или лучше или хуже, или так или сяк. Если ты не будешь смотреть на него сквозь призму зависти, ревности и т.д., ты не увидишь его образ.
Он никак не будет вырисовываться перед тобой, потому что наша подложка подобна светочувствительной пластинке, находящейся за объективом камеры, которая воспринимает изображение, трансформирует его в электрические сигналы и передает на пульт. Поэтому наша подложка воспринимает все только относительно нас: насколько мне это кажется лучше или хуже относительно моего эгоизма.
Если же я это убираю относительно себя, то тогда я не вижу тебя, ты исчезаешь с моих глаз. Что же происходит? Получается, что мира нет. Передо мной возникает абсолютная пустота.
То есть исправленное состояние предполагает отсутствие во мне зависти и всех остальных состояний относительно другого человека и человечества. В этом случае я начинаю понимать, что никого нет – все исчезает. И тогда мне надо найти совершенно новое свойство, которое позволит мне увидеть, что же все-таки существует.
Выходит, что если мой эгоизм аннулируется, то аннулируется вся картина мира, – мира нет. А что же есть? – Нет ничего, кроме свойства отдачи. Но как мне его уловить? Я начинаю трансформировать себя под это свойство отдачи и в той мере, в которой я ему не соответствую, я начинаю ощущать это отличие, и наоборот – в той мере, в которой я ему соответствую, я начинаю ощущать это свойство, потому что возникает контраст. Получается, что та часть мира, где я не соответствую свойству отдачи – это пока еще я, а та часть мира, в которой я соответствую свойству отдачи – это Творец. И возникают я и Творец. Кроме нас больше никого нет.
А когда я постепенно достигаю полного исправления, то я будто бы исчезаю, и остается только мое ощущение существования одного единственного Творца. Но мое ощущение остается. Поэтому я прихожу к тому, что "нет никого кроме Него".