Странное исчезновение
Такой поворот в собственном мировоззрении сильно воодушевил Максима, и он решил, не откладывая своего намерения в долгий ящик, прямо сейчас двинуться к старцу.
«А то удалился прошлый раз по-английски, неудобно как-то, может, он обиделся на меня за такое хамство. Человек мне душу, можно сказать, открыл, а я повернулся к нему спиной и, ни слова не говоря, дал деру! Все равно сегодня на работу не пошел, так, надо использовать свободное время с пользой».
Он, было, совсем уже собрался идти, но в эту самую минуту позвонил Сеня.
– Ну, что ты там, болезный? Жив еще?
– «Не дождетесь!», как говорит наш президент. Я в полном порядке, благодаря твоему попечительству.
– Это хорошо, тогда дуй сюда, кое-какие результаты появились. Надо обсудить.
– Вечно у вас все не кстати, помереть спокойно не дадут, ладно, сейчас приеду.
Эта вынужденная отсрочка показалась Максиму по зрелому разумению, как нельзя более своевременной. «Может, и хорошо, что я не помчался сейчас туда. Если он обижен, то пусть остынет, чуток, авось, да, забудет про мою невежливость. И потом, хорошо бы Сеньку к старцу заманить, как-нибудь изловчиться и их познакомить, будто случайно. Пусть этот скептик, Сеня мой, потолкует с Шимоном, и даст мне отзыв: каббалист он или нет. Раз уж он такой опытный, то ему и карты в руки».
Семен отнесся к идее познакомиться со старцем без большого воодушевления.
– Ерунду ты затеял, приятель, – раздосадовано сказал он. – Ты совсем не знаешь каббалистов. Если даже один из них при встрече не пожелает открыться другому, то и очень большой каббалист ничего не сможет сказать о том, на какой ступени постижения этот человек находится. Он может скрыть свой экран, даже пьянчужкой прикинуться, забулдыгой каким-нибудь, никчемным человеком, и ничего тебе не покажет.
– А вдруг захочет? – Продолжал настаивать Максим. – Да, и совсем не обязательно тебе с ним о каббале толковать, просто побеседуешь о погоде, о здоровье и достаточно.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Если он большой каббалист, то сразу поймет, что я не слишком далеко продвинулся в духовном… Скорее всего, он не пожелает создавать со мной общее кли для совместной работы.
– Как это? Я не понимаю твоей терминологии! Говори по-человечески, пожалуйста.
– Извини… Представь себе, что мы с тобой два физика, погруженные в общую проблему. Мы решаем ее, работаем с ней на одном уровне понимания, нам даже слова не нужны. Так же и два каббалиста. Чтобы успешно взаимодействовать, оба они должны уже пребывать в корнях, то есть, работать с экранами, а так же понимать названия из нашего мира, из ветвей.
– Не сильно ты меня просветил, и все же, ответь мне, ты поедешь?
Семен только покачал головой, не давая другу окончательного согласия на эту очередную авантюру, и, наконец, сказал:
– Хорошо, я подумаю. Сейчас все равно не получится, у нас работы по горло, а до выходных еще целая неделя. Но повторяю, не верю я в эту затею.
Однако, видя, как друг бьёт копытом от нетерпения отправиться к своему старцу, Семен, скрепя сердце, все же дал согласие сопровождать его в этой поездке.
– Хорошо, я с тобой поеду, но при одном условии: никакого вранья и выкручивания рук. Я сам решу, говорить мне с ним или нет.
– Ладно, ладно, о Великий! Твои сапоги попирают Вселенную! Я не буду ничего тебе навязывать, поступай по своему усмотрению.
Подойдя к домику старца, Семен сказал:
– Ты иди, а я тебя пока подожду в сторонке. Не хорошо врываться вдвоем с незнакомым человеком, не имея на это согласия хозяина.
Максим постучал, ему открыла женщина, и, выйдя на улицу, притворила за собой дверь.
– Здравствуйте, я могу повидать старца Шимона? – Вежливо спросил Максим.
Женщина отрицательно покачала головой.
– Его нет дома? А могу я его подождать? Я его хороший знакомый из Москвы.
Собеседница, если можно было назвать так человека, не вымолвившего ни единого слова, только недоуменно пожала плечами. Тогда Максим окликнул Сеню и попросил вступить с женщиной в диалог, догадавшись, что она, видимо, совсем не говорит по-русски.
Перекинувшись с ней несколькими словами, Семен сказал другу:
– Старца уже неделю нет дома, с того самого дня, как вы ушли вместе с ним, и жена не знает, где он может быть. Пойдем, нам здесь больше нечего делать.
Вежливо простившись, они ушли.
– Как же так, – забеспокоился Максим, – а вдруг с ним что-то случилось! Может, надо в милицию заявить, дать словесный портрет, сказать, где и когда я его последний раз видел… Нельзя же оставлять все на самотек! Ведь живой человек, и не молодой уже.
– Не суетись, – остановил его Семен. – У каббалистов есть такое понятие «выйти в изгнание». Они могут просто взять и уйти из дома, куда глаза глядят. Побродить по белу свету и вернуться. Наш Учитель говорил, что он очень боялся, чтобы Рабаш не поступил так же в один прекрасный момент, признаки были…. Бааль Сулам вообще часто вел занятия, не показываясь ученикам на глаза. Сидел за полуоткрытой дверью, а они занимались в соседней комнате, не видя его неделями, и только проходя мимо двери, здоровались с Учителем, а он им отвечал.
– Значит, если ты допускаешь, что Шимон мог «выйти в изгнание», стало быть, он – каббалист!
Семен немного сконфузился оттого, что его приперли к стенке, и только сказал:
– А почему нет? Я ничего не отрицаю, а делать выводы можно только, опираясь на конкретные факты.
– И все же, давай смотаемся к пещере, а вдруг он еще там! Может, ему плохо стало, и его приютил у себя кто-нибудь из местных?
– Хорошо, я готов, чтобы успокоить твою совесть.
Само собой разумеется, что старца в пещере они не обнаружили. Побродив некоторое время без всякой цели и надежды в ее окрестностях, Семен заявил со всей твердостью:
– Самое лучшее, что мы можем сделать, это отправиться домой. А, спустя несколько дней, наведаться к нему опять. Хотя я не вижу в этом особого смысла. Если бы с ним что-то серьезное случилось, то жену непременно бы оповестили. Тут информация распространяется быстро. Страна у нас очень уж маленькая.