Потайная дорога к Цфату
Осторожно, по-отечески помогая Максиму подняться на ноги, старец вывел его наверх из колодца по опущенной туда лестнице. В пещере ярко горели свечи, бросая на потолок колеблющиеся, причудливые, загадочные тени. Максим был до того слаб, что еле держался на дрожащих ногах, он с большим трудом доплелся до одной из плит и поспешил опуститься на нее.
– Сколько же я тут пробыл?
– Смотря, когда пришел, – ответил старец, как всегда уклончиво.
– В тот день ты приводил сюда какого-то незнакомца, – смущенно пробормотал Максим. Ему было стыдно признаваться Шимону в своем неблаговидном поступке, но тот, казалось, и не думал его упрекать.
– Три дня тогда. Меняю я свечи каждые три дня.
– Бедный Сенька, он, наверное, совсем извелся от неизвестности! Надо ему немедленно позвонить! У меня машина недалеко от пещеры, там мобильный, я его не стал сюда брать, думал, кинжал положу куда-нибудь и назад, все равно он здесь не взял бы, глубоко...
– Не вышло? – Спросил Шимон сочувственно, и Максим как всегда не понял, шутит он или говорит серьезно. У него начался жесточайший приступ кашля, и старец озабоченно покачал головой. – Воспаленье легких, я думаю у тебя. Лечить скорее надо. Видел машину твою. Порезали колесо тебе, разбили стекло и фары. Не поедешь на ней.
– Как же мы доберемся! – Заволновался Максим.
– Тележка у меня тут, вожу свечи на ней. Довезу тебя до Цфата.
– Как это!? Тяжело вам будет, да, и дорога не ближняя, холмы кругом, нет, я уж как-нибудь сам.
– Посмотрим, – опять уклончиво ответил старец. – Пойдем помаленьку.
Шимон подошел к одной из ниш с толстенными фолиантами, провел рукой где-то внутри нее, и она плавно ушла вбок, открыв невысокий проход в глубину пещеры.
– Забрать ничего не хочешь? – Спросил он, искоса поглядывая на Максима.
– Нет, – ответил тот удивленно, – кинжал я отдал, а то бы они утащили что-нибудь из ваших раритетов. И считаю, что правильно сделал! Зачем он мне, одни проблемы с ним! Может, отвяжутся от меня, наконец. Жалко будет, если в плохие руки попадет.
– Попадет. Только кинжал сам за себя постоит. Ты свою вину смыл с него. Да, и то, сказать, какая у раба вина! Ты хуже кинжала был тогда, растение.
– Не понял? – удивился Максим еще больше.
– Поймешь. А еще ничего не возьмешь?
– Нет у меня тут ничего! – Воскликнул Максим уже с некоторым возмущением.
– Ну-ну, как знаешь. Идем.
Опираясь на щуплое плечо Шимона, Максим медленно пошагал в сторону прохода. Старец помог ему усесться в небольшую тележку, напоминавшую дачную тачку, зажег смоляной факел и вручил его Максиму.
– Удержишь?
– Постараюсь! – Радуясь, что скоро вырвется из каменных объятий пещеры, насколько мог, бодро отозвался тот. На самом деле, Максим чувствовал себя очень неуютно под этими узкими сводами, с потолка которых свисали тенета паутины.
«Родовым путем иду, – подумалось ему почему-то, – словно на свет Божий появляюсь из материнского лона…, кажется, у древних греков в Элевсинских мистериях было принято водить неофита по таким узким подземным лабиринтам. Зато после такой инициации он становился полноценным «мистом», то есть, «закрытый покрывалом». Как же там было сказано? Очень точно, словно про меня!
Жрец дирижер, мист музыкант,
Неопытный, при этом…
И только он – иерофант
Очистит миста Светом!
Душа начинает свое нисхожденье
В материю, всюду неведенья мрак.
Психея! О, бабочка грехопаденья!
В руках твоих срезанный колос и мак.
Во тьме, как сквозь смертные муки,
Вводили меня в лабиринт,
Химеры хватали за руки,
А страх, словно огненный винт,
Впивался мне в мозг…
«Дальше не помню, – с сожалением подумал Максим, – а, вспомнил!»
А стены все уже и уже,
И воздух плотнее и хуже…
Мой мечется ужас – пульсирует в сердце,
Хоть щелочка света! Оконца бы! Дверцы!
Наружу, На волю! На воздух! На свет!
Я в панике, в страхе, но выхода нет!!!
И чьи-то пальцы ледяные
Почти смыкаются на вые…
О, эти миги роковые –
Предсмертные иль родовые?
«Как же верно передано состояние! Сразу видно, что человек пережил нечто подобное, но это все ощущения, а Сенька говорит, что каббала наука. Что ж, пока постигаю, чем могу…, если каббала как наука насчитывает пять тысяч лет, то и греки могли понимать ее по-своему, через свои мистерии…, играли в нее, словно дети…, да, и то сказать – вся Ойкумена-то была с гулькин нос!».
Чтобы как-то отвлечься от своих тревожных ощущений, он завел со старцем разговор на отвлеченную тему.
– Интересно, сколько лет или веков существует этот коридор?
– Прорыли тамплиеры, – ответил Шимон, улавливая его состояние, – во времена Саладина еще. Когда из Цфата хотели уйти. Обрушивался свод кое-где, засыпало людей даже. Завалило и тебя тогда здесь…, откопали – не дышал уже.
– Меня?! – Похолодев, в ужасе вскричал Максим, – откуда вам это известно! Хотя, что я спрашиваю…, говорили ведь уже об этом…, решимо какие-то…, я уж и забыл, откуда они берутся.
– Могу повторить. Остались после разбиения Адама Ришон записи от твоего корня. И каждое воспоминание о предыдущем состоянии тоже.
– Китайская грамота какая-то, я все равно этого не понимаю! То есть, есть запись, кем я был в этой конструкции, какое место там занимал? Так?
– Как человек может прийти к Творцу? За все свои кругообороты на земле он накапливает опыт, сначала развивается неосознанно, как неживое, потом, как растение, потом как животное, потом как человек, и, наконец, уже сознательно начинает ощущать особое желание. Все прежние желания были – насладиться от этого мира, а новое желание в нашем мире не осуществить. Человек желает насладиться светом, высшим удовольствием. Это желание толкает его искать Источник, Творца. Так, сама душа ведет человека к Творцу. Все что мы переживаем в жизни – это и есть решимот, формы записи духовной информации, страстное желания к тому, что было. Они приходят к нам только из духовного мира, только от разбиения Адама Ришон, и находились там до того, как мы упали в этот мир. Мы не возвращаемся ни к одному состоянию, которое уже пережили в нашем мире. Все, что с тобой происходит сейчас – это раскрытие новых решимот, и каждое их них – совершенно иное, отличное, ты его переживаешь впервые, потому не старайся ничего вспомнить из прошлых кругооборотов.
– Как же мне научиться понимать их правильно и поступать в соответствии с этим пониманием?
– У каждого духовного явления есть нижняя и верхняя части. Только, изучая каббалу, ты сможешь пробудить решимот, которые дадут тебе возможность понять нижнюю половину. Тогда, если ты будешь действовать правильно, то откроешь и причину, саму духовную ступень, верхнюю часть. У тебя нет иного пути, чтобы постичь Высший мир.
– Всю свою сознательную жизнь я потратил на то, чтобы изучить Природу! – Воскликнул Максим с горечью, – но так ничего и не постиг! Ну, раздолбал несколько атомов на части, и что? Что я понял в результате этого! Только то, что ничего не понимаю!
– Ты пока запомни главное: Закон Природы неизменен. Только человек меняется в своем постепенном сближении с этим Законом.
– И что же это за закон, интересно?
– Закон абсолютной отдачи. Он зависит от двух очень важных причин: решимот – постоянно возникающих желаний и окружения, которое ты себе выберешь, разумеется, в соответствии с возникающими желаниями.