Это так грандиозно!
М. Лайтман: Я занимаюсь исследованием современного кризиса и путей его решения. Мы видим, как в наше время эгоизм возрос настолько, что человек не может ужиться ни с кем и даже с самим собой. Молодежь изначально разочарована, опустошена, не понимает, стоит ли вообще жить в этом мире. Миру требуется какая-то идея, концепция, какая-то мотивация. Иначе ощущается пустота, полное бездушие.
Вы – человек с огромным жизненным опытом. Как вы считаете, возможно ли еще что-то сделать с этим миром или это слишком утомительно, долго и даже безнадежно?
А. Джигарханян: Все, о чем Вы говорите, происходит, я думаю, даже в более катастрофических и неуправляемых видах. Но я могу рассуждать только о том, чем я занимаюсь – об искусстве.
Чем хорошо искусство? Оно оперирует знакомыми вещами: любовь, смерть, ненависть, дети, животные. Я обожаю этот постулат: «Господи, помоги детям и зверям». Ведь, дети – это будущие взрослые. Что мы в них заложим, то и вырастет. Поэтому, если у нас появляется возможность, грех ее не пользоваться.
М. Лайтман: А может ли искусство стать для человека проводником в его общении, правильном поведении, любви к другому?
А. Джигарханян: Это люди пусть сами выберут проводника. Мы дадим, а они выберут.
М. Лайтман: Человек ведь приходит на спектакль, для того чтобы проникнуться чем-то, чего он ждет именно от вас. Он получает огромную информацию, хотя и не осознает, как она на него воздействует. Как вы считаете, можно ли таким образом рассказать человеку о смысле жизни – в чем этот смысл?
А. Джигарханян: Я так неприлично давно живу в театре, что позволю себе наглость открыть вам некую формулу. Я думаю, что подавляющее большинство зрителей приходит только из любопытства. Однако, даже не осознавая этого, люди приходят со своими проблемами. И у театра есть способность задеть их болевую точку. А когда это происходит, мы из тысячи любопытных получаем три-пять человек, которых задело. Они понесут это дальше – на свою кухню, на работу и т.д.
М. Лайтман: Я занимаюсь очень древней наукой. Она говорит, что развитие человечества основано на развитии эгоизма. Из глубины веков (примерно 5000 лет тому назад), эта наука сообщает нам, что наступит время, когда человечество, с одной стороны, будет ощущать себя маленькой деревней, а с другой, эгоизм разовьется до такого уровня, что люди просто не смогут существовать. Распространятся наркотики, самоубийства, депрессия, ненависть друг к другу .
И вот тогда эта наука раскроется людям, чтобы объяснить, как надо достичь настоящего наполнения. Ведь человека интересует только то, каким образом наполнить себя. А наполниться эгоистически мы не можем, потому что, как только получаем что-то эгоистически, наслаждение мгновенно пропадает. И мы опять должны бежать за чем-то новым.
А. Джигарханян: То, о чем Вы говорите, очень важно. Но существует ли путь, по которому можно проникнуть в эти тайники души человеческой?
М. Лайтман: Такая возможность есть.
А. Джигарханян: И какая?
М. Лайтман: Нужно постепенно объяснять человеку. Поднять его сознание до такого уровня, когда он поймет, что живет в своем замкнутом эгоистическом мирке и ощущает только то, что ему удобно ощущать. А то, что его эгоизму ощущать неудобно, он просто не чувствует, – это выпадает из его поля зрения.
Когда человек начнет это понимать, нужно подтянуть его к осознанию того, что существует огромная, еще неизведанная область мироздания, которую мы не ощущаем, потому что хотим наполнить лишь себя. А если бы мы приподнялись над своей постоянной эгоистической заботой о собственном наполнении, и начали думать, как можно не получить, а отдать, то ощутили бы совершенно иные слои мира, относящиеся не к нашему эгоизму, а существующие вне нас. Мир стал бы сквозным, большим, широким.
Мы бы увидели, как взаимосвязаны и мы, и все объекты природы. Вы говорите: «Я в своем театре влияю на тысячу человек. Из них, может быть, три-пять уйдут, проникнувшись чем-то». А мы бы увидели, как все мы замкнуты между собой. Подобно тому, как на обратной стороне вышивки мы видим ниточки, связывающие между собой все части узора. Мы научились бы правильно жить.
А. Джигарханян: То, что Вы говорите, для меня – очень высокие слова. Это так грандиозно! И дай Бог, чтобы это было так. Лишь бы не было обычной реакции: «А! Да-да. Это я уже читал…». Чтобы я понимал, что это касается меня лично!
Я еще буду думать после нашей встречи, ведь то, о чем Вы говорите, очень важно.