Глаза в глаза

«Добрый вечер, дорогая моя девочка. Вот, еще на один день приблизился твой приезд! Мне ужасно стыдно за мое утреннее письмо, удали его, ради Бога, просто по утрам я всегда себя жалею. Матушка рассказывала, что еще в самом раннем детстве я никогда не просыпался с улыбкой, как иные дети, а непременно со слезами и с громким ревом.

Дела понемногу движутся, и я начал всерьез задумываться, чем буду заниматься дальше. Может, мне вернуться к преподавательской работе? Узнай, между делами, нет ли вакансий в Каирском университете по моему профилю?

Все эти дни я занимался «разборками полетов», пытался скрупулезно разложить по полочкам свои ощущения, чтобы понять, почему так спешно и позорно сбежал из Египта? Вообрази, нашел очень простое и разумное объяснение. Как сказал бы покойный Володя, «у меня просто сахара кончились». Попробую описать тебе мои соображения. Наберись терпения, пожалуйста, дорогой мой гуманитарий.

Вся штука в том, как мы воспринимаем реальность, которая нас окружает. Где-то я читал, что непосредственно органами чувств человек улавливает мизерное количество информации о том, что находится вокруг него, процентов 6, или около того. Остальное же – домысливает, «достраивает» сознанием в процессе обработки входного сигнала. (Вспомни, в связи с этим, Ленинское определение: «Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях», забавно, не так ли?). Так вот, поскольку самым главным сенсором является наше зрение, то, что же получается: четырнадцать раз в секунду с сетчатки каждого глаза поступает две плоских картинки в соответствующий участок головного мозга, где потом формируется стереоскопический образ, оценивается расстояние, скорость и т. д., а из оперативной памяти «подтягивается» дополнительная информация. Словом, совершается немыслимое количество работы, о которой мы даже не подозреваем, (и, слава Богу!).

Более того, два разных человека, наблюдая одну и ту же картинку, могут видеть два принципиально разных объекта. Например, астроном в состоянии различить на ясном ночном небе всевозможные созвездия и небесные тела, а какой-нибудь туземец – воспринимает его, как черный хрустальный свод, утыканный золотыми гвоздями. Самое смешное, что эта разница в восприятии не оказывает, практически, никакого влияния на их жизнь.

По тем же причинам, коренным образом отличается любование спокойной гладью лесного озера и езда на машине по загруженной транспортом улице. В чем же разница? На входе абсолютно одинаковый информационный поток в оптическом диапазоне: мозг 14 раз в секунду сканирует состояние колбочек и палочек сетчатки глаза. Но, в первом случае мы блаженно отдыхаем и расслабляемся, а во втором напряженно работам до полного изнеможения. Дело в том, что наш мозг во время вождения автомобиля постоянно производит работу по построению сложной динамической модели.

Я уж не говорю, что происходит во время чтения, когда реальный входной информационный поток вообще сведен к минимуму! К чему я все это говорю? К тому, что окружающая нас реальность нами придумана, и в действительности не является таковой, а лишь моделью реальности. Именно поэтому человеческое сознание столь уязвимо, и им так легко манипулировать! Хуже всего другое: эта уязвимость – необходимое условие нашего выживания, способность транслировать и воспринимать модели о мире.

В моем случае с Каиром сюда добавилась еще одна компонента: культурный код. Это, своего рода, алгоритм построения внутреннего образа внешнего мира, код в самом прямом смысле этого понятия, как его воспринимают программисты. Например, при слове «баня», у меня и у финна возникает на базе культурного кода совершенно разная модель.

Естественно, «встраивание» в отлаженный алгоритм «чужой» библиотеки функций, – верный путь к «зависанию» системы, который ведет к самым неприятным последствиям. Что со мной, в конце концов, и произошло.

Ой, домофон звонит, а я-то спать намылился! Странно, никого не жду, вроде, все, целую, родная, пошел открывать».

Леонид Леонидович отправил письмо, вышел из «почтового ящика» и направился к двери. Увидев на экране домофона Кирино серьезное лицо, он на секунду малодушно заколебался, но маскулинность мгновенно возобладала над женственностью, и хозяин впустил гостью в подъезд.

– Я ключи принесла. – Сказала Кира с порога. – Можно войти?

– Проходи, конечно, раздевайся, садись. Нам надо… поговорить.

Он нарочно устроился в кресле, чтобы она не села рядом, и указал ей рукой на диван. Кира пренебрегла предложением и плюхнулась прямо перед ним на журнальный стол.

– Спасибо, мне здесь удобнее…

– Расскажи, что же случилось с Володей? – Спросил Леонид Леонидович, не зная, с чего начать объяснение.

– Это потом…, – медленно и серьезно проговорила Кира, – а сейчас посмотри мне прямо в глаза и скажи то, что должен.

– Кира, я женился. – Твердо произнес он, подняв взгляд на свою бывшую подругу, и вдруг почувствовал, что веки его сделались свинцовыми, и сами собой смежились. Через секунду Леонид Леонидович погрузился в транс.

– Теперь повторяй за мной, – сказала она с нажимом: -

«Я никогда не был в Египте».

«У меня нет никакой жены».

«Я не видел Киру больше месяца».

«Вчера у меня украли документы и мобильник».

«Руку я сломал, поскользнувшись в гололед».

Механически, как автомат, Леонид Леонидович покорно, медленно и членораздельно повторил за ней каждую фразу.

– Завтра утром ты проснешься, и будешь помнить только то, что тебе необходимо купить новый телефон и написать заявление в милицию о пропаже паспорта.

Затем, она немного повернула в кресле расслабленное тело, придав ему более естественную для спящего человека позу, заботливо укутала любимого пледом, подоткнув со всех сторон, и занялась поисками.

Оба паспорта – российский и заграничный – лежали в верхнем ящике письменного стола. Добавив к этому мобильный телефон, Кира попыталась, было, отключить звонок, но не найдя нужной кнопки, не стала терять времени, и быстро затолкала свою добычу в сумку. Затем, она выкрутила до минимума зуммер городского телефона и мстительно сказала сквозь зубы: «Все равно он им почти никогда не пользуется, а мадам его пусть теперь звонит хоть до посинения!».

Перейдя к компьютеру, Кира просмотрела полученную и отправленную корреспонденцию. Не дочитав до конца последнее письмо, «шамаханская царица» презрительно усмехнулась и скривила губы: «Это же надо! Спустя всего несколько дней после свадьбы, писать любимой женщине о такой лабуде! Кретин жизнерадостный, честное слово! Представляю, как он удивится, когда от нее придет очередное слюнявое сообщение…, решит, что его разыгрывает кто-то с «Одноклассников», такое уже не раз бывало, у него даже денег просили дамочки разные, он сам мне рассказывал. Как обидно, что я не могу с такой же легкостью внушить ему безумную любовь ко мне…, а только физическое влечение…, над настоящим чувством надо работать долго и упорно. Но ничего, времени для этого у нас теперь предостаточно!». Тщательно удалив всю взаимную переписку супругов, она стерла адрес Наташи и, невероятно довольная собой, отключила ноутбук.

Проделав все эти манипуляции, она чмокнула свою жертву в щеку и молниеносно выскользнула из квартиры.

Отойдя шагов на двадцать от дома, Кира вдруг услышала за своей спиной тяжелый мужской топот.

«Неужели Леон бросился за мной вдогонку? Ведь он был в трансе? – Мелькнуло у нее в голове. – Этого не может быть! Он бы не стал притворяться…, не смог, да и не в состоянии он мне противостоять! Я специально воспользовалась эффектом неожиданности».

Она остановилась и резко обернулась, отчего на нее едва не налетела мужская фигура внушительных размеров в длинном нелепом, теплом не по сезону пальто с цигейковым воротником.

– Ахлык берды, друг, – раздался в темноте приятный баритон. – Я гость из глубин космоса. Моей планеты даже нет на ваших картах звездного неба.

– Привет, – хмуро сказала Кира. – Сразу заявляю: денег нет, драгоценности в ломбарде, придурок.

– Я не придурок, я инсектоид. Мне только на время пришлось принять человеческий облик в целях собственной безопасности, чтобы не выделяться в толпе. Для этого я позаимствовал мужское тело. Я верну, уже скоро. Сегодня ночью за мной прилетят мои соотечественники.

– Вот, и катись в свои глубины космоса! Здесь своих психов до фига и больше, обойдемся без инопланетных.

– Меня бы устроила совсем небольшая сумма денег. Даже рублей двадцать. – Печально изрек пришелец.

– Русским языком тебе сказала, нет у меня денег! Сама готова пойти народ на улицах грабить, может, возьмешь в компаньонки?

– Понимаю, – продолжил ночной собеседник, – этот ответ я слышал постоянно на протяжении своего визита на Землю. – Вы, земляне, очень неохотно делитесь своими сбережениями. Меня бы устроила сумма даже в пять рублей, именно ее мне не хватает, чтобы купить бутылку водки, и отметить свой отъезд. Привязался я к вам, земляне, милые вы, глупые, и отстали от нас в развитии на миллионы лет. Хотите полететь со мной? Вам у нас понравится, привезете с собой на Землю новые знания, нанотехнологии, прославитесь в своем поколении и в последующих. Я вам все покажу. У себя дома я – большой чин, великий ученый-изобретатель.

– Катись отсюда, сколько раз тебе повторять, а то сейчас милицию позову! Хотя, постой, на, вот, тебе мобильник, «неотложку» вызывать, когда «белочка» в гости придет. А можешь его загнать, хозяину он больше не нужен! Уж, всяко, больше двадцатки выручишь. – Кира достала из сумки обещанное и брезгливо, стараясь не касаться его руки, передала «инсектоиду».

– Премного благодарен, ясновельможная пани! Вы самая лучшая представительница земной расы. Прощайте, я в печали, оттого что вы отказались лететь к нам, потом будете жалеть. Я вижу ваше будущее, как на ладони, вас ожидают бо-ольшие проблемы из-за особы противоположного пола…, у нас этого нет, мы – существа однополые. – Гость жестом фокусника выхватил из рук Киры сотовый телефон Леонида Леонидовича и, церемонно поклонившись, растворился во мраке.

«Хоть бы мама уже спала, – подумала Кира, осторожно отпирая ключом дверь. – Темно, слава Богу! Куда бы мне спрятать на ночь эти дурацкие паспорта? Завтра что-нибудь придумаю…, выкинуть их в урну было глупо. Найдут отдельные добропорядочные граждане и вернут законному владельцу, за самое мизерное вознаграждение, а там печать… и запись о регистрации брака…, закопать надо или сжечь. О! Идея! Положу-ка я их пока в бубен, на самое дно. Мама в него по сто лет не заглядывает!».

Кира осторожно сняла коробку со шкафа и, не включая света, стала на ощупь запихивать паспорта под аккуратную стопку документов.

Услышав через тонкую стенку, как в соседней комнате звякнул бубенец, Цыпелма Тимофеевна мгновенно проснулась.

«Что она там опять ищет? – Взволнованно подумала наследница шамана. – Встать что ли, посмотреть? Рассердится…, скандалить начнет, может, мне этот звук приснился, и дочка спит давно? Тихо там у нее, свет не горит. Даже, если это был сон, нехорошо бубенец звякнул, тревожно как-то, однако…, завтра надо будет поглядеть». С этой мыслью она повернулась на другой бок и заснула, успокоенная уже тем, что Кира, наконец, дома.

Тем временем инсектоид тоже устраивался на покой, на подоконнике в подъезде старого пятиэтажного дома, аккуратно застелив его старыми газетами, которые бережно хранил от посягательств за батареей центрального отопления. Он решил пока не продавать попавшую чудесным образом в его руки дорогую игрушку.

«Ничего, лягу сегодня трезвым, – героически преодолевая тяготы похмелья, неудобств и климатических условий, рассуждал он. – Дешево продавать жалко. Дорого никто не купит, побояться, опять же милиция может прихлопнуть, доказывай им потом, что тебе его подарили! Отберут и в «обезьянник» засадят, у них разговор короткий с нашим братом…, пинком под ребра, и все дела. И так все почки отмолотили, сволочи…».

Он опять извлек неожиданное приобретение, словно с неба свалившееся прямо ему в руки, из грязных недр своего пальто, чтобы полюбоваться на чудо современных японских технологий. Неожиданно телефон в его руках засветился мягким голубоватым светом и заиграл приятную незнакомую мелодию, которая, затем, перешла в громкий звонок. Будучи некогда человеком, действительно, образованным, бомж начал внимательно вглядываться в панель, отыскивая клавишу, которую необходимо было нажать для ответа.

«Если это твой хозяин, – доверительно сказал он мобильнику, – совру, что нашел тебя на улице и выкуп потребую, рублей пятьдесят, или даже сто. Это гораздо выгоднее и безопаснее, чем толкать тебя на улице. Нет, пять сотен, никак не меньше! Уж больно ты красивый и умный. – Принял он окончательное решение и сообразил, что надо нажать на кнопку, где была изображена зеленая стрелочка. – Алло, алло…, слушаю…, говорите…, слышите меня?

– Ленечка, милый, я тебя, наверное, разбудила. Прости, никак не могла уснуть после твоего вечернего письма, так тревожно стало, даже сердце щемит, – послышался в трубке приятный и лаковый женский голос. – Кто к тебе приходил так поздно? Ничего не случилось? Не могу дожидаться утра…, скорее бы тебя увидеть! Мы больше никогда не будем расставаться, поклянись мне в этом! Что ты молчишь, ты не один?

– Ахлык берды, – произнес хриплым вкрадчивым голосом новый обладатель мобильника заученную фразу, прижимая трубку к самым губам. – Я гость из глубин космоса. Моей планеты даже нет на ваших картах звездного неба.

– Ленька, кончай шутить! Ночь уже, тебе спать давно пора. Отрапортуй быстро жене, что с тобой все в порядке и баиньки, а что у тебя с голосом? Ты там выпиваешь с кем-то, что ли? Или простыл? Голос у тебя хрипит. Непременно покажись завтра врачу.

– Я не Ленька, я инсектоид. Мне только на время пришлось принять человеческий облик в целях собственной безопасности, чтобы не выделяться в толпе. Для этого я позаимствовал мужское тело. Я верну, уже скоро. Сегодня ночью за мной прилетят мои соотечественники.

– Слушай, муж, перестань дурачиться, не смешно уже. Я валюсь с ног от усталости! Все, пока, нежно целую, инсектоид ты мой любимый, до связи! Завтра утром позвоню, как обычно.

«Не поверила, – грустно подумал гость из глубин космоса, слушая гудок отбоя, – не убедительно я это произнес. Надо было громче…, четче, со всей ответственностью, а я побоялся народ в подъезде разбудить…, но, по крайней мере, хоть узнал, что твоего хозяина зовут Ленька. Хорошо, что у меня теперь, есть ты. А то не с кем поговорить нормально, все сам с собой, да сам с собой. Язык уже плохо ворочается. Опять же – ты не пьешь…, все одному мне…. Ладно, спи, давай, мой маленький, не озорничай больше и папу не буди, тетя обещала нам утром позвонить. А чо жена не с ним-то? Видать, хорошая женщина, беспокоится, значит, о муже-то. Как это она сказала? «Баиньки»? Живут же люди! Мне моя даже в медовый месяц таких слов не говорила. Да, что – жена! Я и от матери-то ни одного ласкового слова отродясь не слыхал. Неужели есть у кого-то любовь, достаток, хорошие отношения? Враки, одно дерьмо кругом! И сам я – полное дерьмо».