Послание с того света

«В Китае существует поговорка: когда исчезает милосердие, говорят о справедливости;

когда исчезает справедливость, говорят о законе; когда исчезает закон, говорят о ритуале».

Если ты сейчас читаешь эти строки, значит, ритуал надо мной уже совершен, и я пошел на переплавку.

Думаю, что ты и сам уже о многом догадался, поэтому не вижу необходимости мести хвостом и извиняться за содеянное, тем более, что совершенно не чувствую себя виноватым!

Так уж вышло между нами, что я постоянно соревновался с тобой, мальчиком-мажорчиком, завидовал твоему первородному праву на чечевичную похлебку…, хотя ты, возможно, даже не подозревал об этом. Именно благодаря тебе, нашему постоянному соперничеству, я смог реализовать свои задатки и так многого добился в жизни и в науке. Я все время стремился тебя обойти! Понимаешь? Даже в твоей собственной семье занять твое место. Не жди извинений, в них я тоже не вижу никакого смысла.

Да, это я взял брение у нашего старого маразматика, а вместе с ним выкрал и его записную книжку, где он давно, еще вскоре после войны изложил свою гениальную теорию о возможности имплантации чужеродных генов в любой участок коры головного мозга, но у него так и не хватило пороху ее реализовать. Этот трус даже не решился обнародовать свою гениальную догадку, он отрекся от нее, понимаешь? Этого-то я и не мог ему простить.

Тогда я решил проверить все на практике. Хотел даже тебя использовать в качестве подопытной лабораторной крысы, но, проверив еще раз его расчеты, решил поставить эксперимент на себе. Я хотел прославиться, возможно, получить Нобилевку, и, самое главное, – сделаться великим пророком, Сыном Божьим. Добрым, милосердным, всеведущим и всемогущим. Мне нужен был этот ген!

Перед самой операцией мне приснился сон. Я не смог его вспомнить, когда проснулся, но испытал ощущение такой всеобъемлющей любви, что сердце мое, казалось, вот-вот разорвется на части, не в силах вместить в себя столько милосердия и сострадания. Признаюсь, это удивило меня безмерно. И, хотя я прекрасно понимал степень риска, которому себя подвергаю, решил идти до конца.

Там, лежа на операционном столе, в момент клинической смерти я вдруг понял, что нет никакой необходимости имплантировать ген пророка, он и так присутствует в каждом человеке, абсолютно в каждом! Зачем искать мистику там, где ее нет. Достаточно только разбудить его. Это ген любви, просто у них – у пророков – она достигла состояния чувства столь всеобъемлющего, ко всем и к каждому в отдельности, что стала возведена в абсолют!

Я хотел остаться там, с Ним, в Его свете. Это было реально, понимаешь? Это было «здесь» и «сейчас»! Когда-нибудь, в свой час ты поймешь, о чем я говорю. Но реаниматоры в Китае туго знают свое дело, меня, разумеется, быстренько вытащили с того света, даже, не спросив, без учета, что называется, желаний потребителя.

Больше мне нечего тебе сказать, на всякий случай, простимся до следующего воплощения. Ты ведь знаешь, что мы обязательно встретимся, не могут не встретиться Каин и Авель!

Далее идут мои подробные записи ощущений, которые я испытал, выйдя из наркоза. Можешь их просмотреть, если тебе интересно, едва ли там найдется что-либо существенное, они могут, разве что послужить оправданием врачей, согласившихся на эту операцию. Так, сплошная физиология, и жалкие блекотания по поводу состояния моего бренного тела. Ничего возвышенного, можешь поверить мне на слово. А жаль!

Единственная странность, которая так и осталась для меня загадкой, что за разряд произошел в тот момент, когда я находился между жизнью и смертью? Именно тогда монитор и выдал прямую…, Ван Ли тоже не смог объяснить этот феномен. Он сказал, что я «отсутствовал» примерно минуту, а перед тем… и произошла эта странная вспышка, словно крохотная молния сверкнула на экране, и я «отключился». Только «ударила» она снизу верх, а не как обычно. Может быть, это свет моей души уносился в небеса?

P.S. Да, а теперь позволь дать тебе один житейский совет, потому как ты теперь остаешься без моего присмотра…, если тебе доведется насолить нашей шамаханской царице, никогда не смотри ей прямо в глаза. Злая она, цепная, прямо…, а сорвется – не удержишь, все под откос пустит, ни перед чем не остановится».

Прежде чем продолжить чтение, Леонид Леонидович отложил блокнот в сторону, прикрыл глаза и глубоко задумался.

«Так, вот, что означают эти странные фразы, словно записанные на диктофон, постоянно возникающие у меня в голове как бы сами собой в строго определенные моменты! Это Кирины установки!

Значит, она все-таки была у меня в тот вечер! «Я не видел Киру больше месяца». А вот и первая! Надо непременно вспомнить все до одной! Сколько же их было? Десять, двадцать, сто? Что же еще, Господи, что еще? Надо успокоиться и перебрать в памяти вчерашний день с самого начала до последней мелочи. Так, вот, кто меня пледом укутал с такой заботой! Теперь понятно…

Днем я собрался в милицию. «Вчера у меня украли документы и мобильник». Так, замечательно! Потом пришел бомж и принес телефон. Дальше, что он мне сказал? Телефон ему дала женщина, злая, будто цепная. Затем, добавил что-то такое, что поразило меня до глубины души, буквально, ошарашило. Как обухом по голове ударили…, ну, же, вспоминай, дубина! Перед самым уходом…, у лифта уже! Да, конечно! Он произнес это так, будто вспомнил чей-то наказ, просьбу: «Жена очень беспокоится, позвонить просила. Это ведь она мне ваш адрес дала, а то, как бы я…, из самого Египта!». «Я никогда не был в Египте». « У меня нет никакой жены». Боже мой! Какой ужас, а что, если был! И жена у меня там есть? Этого еще не хватало! Почему же я ничего не помню? Ни лица, ни имени…, только чувство какой-то болезненной опустошенности! Может, я и руку там сломал? «Руку я сломал, поскользнувшись в гололед».

Вот, я и вспомнил! Спасибо тебе, Володя, покойся с миром, брат мой мятежный…, только, что в моем воспоминании о ней проку? Бедная женщина, я даже не знаю, как с ней связаться. Осел! Нет, я определенно отупел после Кириных блоков! Надо посмотреть в телефоне! Там же должен быть ее номер, имя…, а где смотреть? На какую, хотя бы букву? О, идиот, конечно, «жена»! Любой нормальный мужик именно так бы и записал номер спутницы жизни. Или «зайка» какая-нибудь, «киска», «масик», как я еще мог назвать любимую женщину?».

Леонид Леонидович схватил мобильник и стал судорожно «листать» адресную книгу. Дойдя до буквы «ж», он, действительно, обнаружил слово «жена».

«Все! Стоп! Надо успокоиться и не наломать дров. Я сейчас дочитаю Володины записи, а проблемы буду решать по мере их поступления…, может, она сама мне позвонит, и я, узнав ее голос, все вспомню».

Снова взяв в руки блокнот Володи, он продолжил чтение.

«День первый:

Знобит. Зуб на зуб не попадает…, холодно. Утром была рвота, медсестра сказала. Понос, частое мочеиспускание. Это нормально. Ментал замолк, в работу включился гипоталамус. Ощущения тела похожи на колебания маятника…, жар-холод, жар-холод…

День второй:

Страшно хочется есть. Быка бы, кажется, слопал. Не дадут. И правильно сделают. Разум, гад, пасует, не включается. Только изредка ощущения, что к нему будто прикасается кто-то, хочет включить и не решается.

День третий:

Проспал двенадцать или четырнадцать часов! Но отдохнувшим себя не чувствую. По-прежнему мучает сильный голод, осточертел их внутривенный питательный раствор! В носу так и стоит запах шашлычка!

Мысли не за что зацепиться. Мозг не желает думать. Только тело колготится во всю! То одно ему подавай, то другое…, вообразило о себе Бог весть что! Ничтожество…, меньше всего ты мне сдалось!

День четвертый:

Голова разламывается. А когда боль отпускает, глупости всякие в нее лезут. Это же надо: медсестра стала, было, вставлять мне катетер, а я вдруг почувствовал такую эрекцию, что пришлось ее отсылать…, в молодости не испытывал столь сильного желания! Удивительно! Неужели ради этого ощущения я затеял свой эксперимент, можно было найти более дешевый способ. Вообще все сенсоры обострились со страшной силой: звуки, краски стал иначе – четче воспринимать, особенно, запахи. Иногда до рвоты, до спазмов иной аромат может довести. Раньше я не был таким чувствительным. Интересно, когда же мозги-то начнут работать? Или я окончательно превратился в животное, а то и того хуже – в растение?

День пятый:

Возникли шутки с восприятием времени. Казалось, что прошел целый день, а миновало только десять минут. Несколько раз повторилось. Странно, может быть, это первый признак мозговой деятельности? А вдруг именно так прорастает лотос моей души. Ведь корни его в грязи и жиже, стебель в воде, а прекрасный цветок распускается над поверхностью водной глади. Не началось ли превращение гадкого утенка в белого лебедя?».

На этом месте записи обрывались, а потом чьей-то чужой рукой было добавлено: «Вородя скончарся ночью, во сне. Я предупреждар его, что это не безопасно. Зачем не срушар?».

Строкой ниже были начертаны два иероглифа, вероятно, означающих подпись.

Леонид Леонидович промаялся до глубокой ночи между трех огней: Володиным блокнотом, известием о коварстве Киры с ее гипотетической беременностью и мифической женой, возникшей прямо из воздуха, которая не подавала никаких признаков существования.

«Хоть бы фотографии какие-то сохранились…, со свадьбы. Должен же человек запечатлеть один из ключевых моментов своей жизни? В компьютере ничего, ни одного намека. Но это, скорее всего, Кириных рук дело. Ловко она все обстряпала, взяла и стерла, словно пыль тряпочкой все мои воспоминания. Да, Володя был прав, сильно работает девушка. Интересно, что она еще мне приготовила? Наверняка, хотела продолжить свои установки. Мало ей, что жизнь мне испоганила…, это будет ужас, если она, действительно, беременна! Хоть бы не подтвердилось! Теперь с ней и наедине-то страшно оставаться. Хорошо, что ребята эти были из агентства…, а то бы все мозги мне вынесла! Интересно, могу я отсудить у нее ребенка? Если я, действительно, женат, то с полным правом могу взять опеку над сыном…, или дочерью, какая разница! Достаток прочный, жильем обеспечен. А у нее – ни работы, ни дохода, ни крыши над головой! Официально закон может принять мою сторону. Господи! До чего я договорился! Это же надо…, я ведь никогда не был таким коварным.

Как это Володя хорошо написал: «… нет никакой необходимости имплантировать ген пророка, он и так присутствует в каждом человеке, абсолютно в каждом! Зачем искать мистику там, где ее нет. Достаточно только разбудить его. Это ген любви, просто у них – у пророков – она достигла состояния чувства столь всеобъемлющего, ко всем и к каждому в отдельности, что стала возведена в абсолют!».

Снотворное, что ли принять, уже вторую ночь толком не высыпаюсь…, да, разве тут уснешь? Пойду, сварю себе кофе. Почему же она не звонит? Обиделась? Может, мы поссорились, и я один уехал в Москву. Так бывает при скоропалительном принятии решений. Сколько пробыл-то я в этом Египте? Неделю, от силы. Даже с учетом сломанной руки, не более месяца. Можно, конечно, напрячься и посчитать, но какая разница, все одно – не долго. Значит, наш брак не мог быть прочным, так, амок, помрачение ума. Перед кем же я опять распустил павлиний хвост? Остается только уповать на то, что Господь Бог не сыграл со мной злую шутку, и моя избранница не… африканского вероисповедания. Или меня на местечковую экзотику потянуло, и я, презрев приличия, нескромно поднял чадру, желая заглянуть в глаза арабской красотке с тонким гибким станом, а оскорбленные родственники вынудили, как честного человека на ней жениться.

Тогда мне в семействе лучше не появляться! Они, конечно, не расисты, но вуду – это слишком, даже для нашей любопытствующей пани, лучше уж суфизм какой никакой!

А, может, она тоже авантюристка вроде Киры. Подвергла меня гипнозу и женила на себе?

Ну, да, Ален Делон выискался! Прямо гроздьями все тетеньки на меня вешаются! Нет, что-то тут не так. Почему же она не звонит? А что я ей скажу? «Извините, но я вас ни фига не помню!». Отлично! Пусть уж лучше не звонит. Если бы нашелся паспорт, там, наверняка, есть печать и ее имя, я бы его Кире под нос сунул. Не становиться же мне многоженцем! Господи! Я – идиот! Это же Кира паспорта и взяла. Нет, я – полный кретин! Подлый, низкий, свершенное ничтожество! Так мне и надо, мордой об забор! Все, не могу больше. Спать!».