Эпилог

Прошла неделя и не принесла с собой никаких новостей. Леонид Леонидович измаялся окончательно, но так и не смог заставить себя позвонить этой совершенно незнакомой ему женщине, абсолютно не представляя, как к ней обращаться и о чем говорить.

Единственное, что радовало его безмерно, – Кира тоже не давала больше о себе знать, и хотя его очень беспокоило состояние здоровья Цыпелмы Тимофеевны, Леонид Леонидович не решался ее навестить, чтобы не столкнуться там ненароком с заботливой дочерью, которая, как он полагал, проводит у постели больной почти все свое время. Помимо всего, молчание Киры могло означать, что ее опасения оказались ложными, и теперь она затаилась, изыскивая новый способ женить его на себе.

«Нехорошо это с моей стороны, – каждое утро корил он себя. – Человек, возможно, нуждается в моей помощи, а я, видите ли, боюсь встретиться с Кирой! Сегодня же обязательно пойду!».

Однако днем всегда находились более неотложные дела, и, ложась вечером в постель, Леонид Леонидович только горестно вздыхал по поводу опять не состоявшегося визита в больницу. Хотя беготни по инстанциям у него и, правда, было много, так как из-за отсутствия паспортов дела с партнерами безнадежно застопорились.

– Томка! Как здорово, что я тебя встретила! Вы когда вернулись? Как там все прошло? – Радостно воскликнула Кира, столкнувшись с подругой на лестничной площадке.

– Нормально, Вера, конечно, очень подавлена, девочки плакали ужасно, прямо сердце разрывалось на них смотреть. Институт взял все расходы по организации похорон на себя, сотрудники денежек собрали немного, папа дал…, только им этого надолго не хватит. Не представляю, как они будут жить! Даже, если не принимать во внимание материальную сторону…, Володя был замечательным мужем и отцом.

– Ладно, Том, дело житейское, все там будем в свое время. Слушай, а у меня потрясающие новости! Мне дали нового руководителя. Такой очаровательный индусик, сорок лет, вдовец. Я сейчас в Индию на стажировку оформляюсь, хочу там еще попутно аюрведу освоить. Сейчас это модно.

– Рада за тебя, – искренне сказала Мара. – А как мама?

– Вот, об этом я и хотела с тобой поговорить. Я через три дня улетаю, а маму как раз в этот день должны выписать из больницы. Представляешь, как неудачно все сложилось! Ты не могла бы ее забрать? Вадим мне в Китае намекал, что ему квартира понадобиться, а тут все так к стати, одно к одному. Пусть она с ним немного поживет, пока не оправится окончательно, а потом отправите ее в Читу. Ладно? Ты бы меня ужасно выручила. Она вам не помешает, деньги у нее есть на дорогу и на питание, пенсия за два месяца.

– Конечно, – ответила Мара, стараясь не смотреть в глаза подруге, чтобы та не заметила осуждение в ее взгляде. – Мы с Вадиком решили пожениться…, пусть Цыпелма Тимофеевна с нами поживет, сколько необходимо. Мы ее очень любим.

– Замечательно! У меня прямо камень с души упал. Замуж, значит, за него собралась, не одобряю. На что он тебе сдался, забулдыга этот. Очень глупо связывать свою жизнь с художником. Я бы на твоем месте отправилась прямым ходом к папаше, – она выразительно кивнула на Марин живот, – и предъявила ему малютку.

– Это исключено! – Воскликнула та возмущенно, – мы не любим друг друга, причем, взаимно. Я не могу так непорядочно поступить. Мы едва знакомы…, почему он должен нести ответственность за мою дурацкую выходку? А Вадика я сто лет знаю, он меня любит, я вполне могу быть с ним счастлива…

– Ну, и напрасно. Станешь всю жизнь перебиваться с хлеба на квас. Сегодня густо, а завтра пусто. Леон состоятельный, у него прекрасная квартира…, что же, ты ему так и не скажешь про ребенка? Это разве порядочно? Он имеет право знать…

– Вадик тоже так считает, – потупив голову, тихо сказала Мара. – Вот, поженимся, родится ребеночек, тогда и скажу…, а не поверит и не надо. Вадик будет ему хорошим отцом…

– Здрасте! А анализ на установление отцовства на что? Это доказуемо почти на сто процентов!

– Ты думаешь, я опущусь до анализа? Ни за что!

– Ладно, Том, мне пора, – сказала Кира, взглянув на часы, – меня Раджиб ждет. Представляешь, у него в Агре собственный огромный дом! Классно, правда? Значит, про маму мы договорились, могу ехать со спокойным сердцем? Я тебе еще позвоню, скажу, когда точно ее выписывают. Что-то давление никак не нормализуется…

Войдя в палату Цыпелмы Тимофеевны, Леонид Леонидович слегка оторопел, так она сникла и состарилась за те две недели, что прошли с их последней встречи. Он взял себя в руки и бодро сказал:

– И долго мы собираемся тут лежать? Это на вас не похоже, где былой оптимизм, жажда жизни, громодье планов?

– Ленечка! – Пожилая дама обрадовалась ему как родному. – Я уж и не чаяла тебя увидеть, совсем меня забыл…

– Что вы! Как можно было так обо мне подумать? На это Кира мне установку не давала…, – рассмеялся он, и, спохватившись, что сболтнул лишнее, резко сменил тему. – Ладно, это все эмоции. Как вы себя чувствуете?

– Ох, Леня, совсем, было, к выписке приготовилась, сегодня должны были, а Кирюша уехала, и у меня опять давление подскочило. Врач отказался…

– Как – уехала? Куда? – Изумился Леонид Леонидович.

– Разве не знаешь? В Индию на стажировку закатилась, новый руководитель у нее теперь…, да, на-ка, вот. Я у нее из сумки выкрала…, – Цыпелма Тимофеевна, кряхтя, извлекла из-под матраса два паспорта и, заплакав, протянула ему. – Прости меня, Леня, не удержала я Кирку. Попортила она тебе жизнь…

– Ну-ну, никаких слез! Я пошел к лечащему врачу, а вы немедленно прекратите волноваться, иначе проваляетесь тут всю оставшуюся молодость!

На другой день Леонид Леонидович перевез Цыпелму Тимофеевну к себе.

– Вот, так и будем теперь с вами жить! – Весело сказал он. – Эх, почему мне не семьдесят лет! Какая бы пара из нас получилась! Всем на зависть!

– Ох, Леня, какой же ты деликатный человек, – засмеялась та в ответ. – Не сказал, «почему тебе не двадцать»! Не ловко мне…, стеснять тебя…, женатого человека.

– Да, Цыпелма Тимофеевна…, это больной вопрос. Посоветуйте мне, что делать?

Среди ночи Леонид Леонидович резко проснулся от сдавленного писка мобильника.

«Это SMS-ка пришла! От нее, наверное, где мои окуляры?».

Он стал беспорядочно метаться по квартире в поисках очков, открывая ящики письменного стола, роясь во всех карманах. Неожиданно в одном из них ему в руки попалась плотная на ощупь, глянцевая бумажка, напоминающая пригласительный билет, но извлеченная на свет Божий, она оказалась авиабилетом из Египта.

Леонид Леонидович сел на кровать и тупо смотрел на него несколько минут, а потом спросил, неизвестно кого, словами товарища Сухова: «Павлин, говоришь? Ха!».

В другом кармане той же ветровки нашлись и очки в новом золотистого металла «стаканчике». Он надел их нарочито медленно и прочитал сообщение.

« Прилетаю завтра тем же рейсом. Встречай, целую, твоя Наташа».

«Какое счастье! – Облегченно вздохнул Леонид Леонидович. – Наташа! Замечательное имя, словно листва прошелестела тихо-тихо. Наташа. У нее непременно должно быть милое лицо и замечательный характер. Только она могла сказать: будем решать проблемы по мере их поступления…».

Затем, следуя какому-то безотчетному порыву, он нажал на опцию, где хранились фотографии, и неожиданно на экране засветилось улыбающееся лицо женщины с большими голубыми глазами и очаровательными ямочками на щеках.

«Ген любви живет в каждом человеке, – сказал Леонид Леонидович, глядя прямо в это лицо. – А если ты умеешь любить, значит, можешь стать пророком!».