Жирный шрифт: оригинальный текст изучаемой статьи
Обычный шрифт: слова преподавателя
Получил письмо от ..., в котором он задаёт несколько вопросов. Так как я обычно отвечаю в общем, а не в частностях, и хотя я люблю, когда спрашивающий интересуется именно подробностями, а не общим, но, в сущности, общее содержит множество частностей, а общий ответ более полезен в истинной работе. И именно когда есть у вопрошающего [в вопросе] множество подробностей, есть место тому, чтобы общее осветило частное, называемое нами множество келим, и этого достаточно, чтобы понять, – поэтому я отвечу, в общем.
Итак, известно, что главное это радость, но нужно понять, что значит «радость», как написано: «И что делает это радостью?» – и почему определили, что лучшая работа, она в радости, как написано: «Потому как не работал... в радости...» И сможем понять, что такое радость из обстоятельств этого мира (как написал мой отец, Рав и Учитель, да будет благословенна его память, что даются все пути этого мира, только чтобы получить от них "отиёт" (буквы) и келим для духовных нужд).
Мы видим, что люди прилагают усилия каждый день – кто на работе, кто в торговле, и весь день человек ждёт, когда придёт время, чтобы он смог вернуться домой и хорошо поесть и повеселиться с домочадцами и детьми.
Или же тот, кто уходит за море и страдает в работе и страстно желает того момента, когда сможет вернуться домой. И когда видит, что время возвращения домой приближается, то радость начинает стучать в его сердце, и тогда то стремление, которое всё время есть у него: добраться до цели – возвеличивает саму цель. То есть, он чувствует, что стоит приложить все свои силы только для того, чтобы смог вернуться домой и насладиться – иначе же, если бы не приложил усилия, то не было бы у него, чем насладиться дома, потому, как дом был бы пуст, и не мог бы он наслаждаться.
Таким образом, здесь есть две вещи:
Хорошая трапеза, или же много денег у того, кто проходит из за моря
Стремление прийти к цели
И можно сказать, что если бы можно было взвесить удовольствие на весах, то можно было бы сказать, что если удовольствие от трапезы или же от того, что человек привозит деньги из за границы, весит один килограмм, то страстное желание того, кто целый день желает вернуться домой и хорошо покушать, может увеличить удовольствие настолько, что оно будет весить сто килограмм; так же как здесь – тот, кто стремится вернуться домой с деньгами, которые заработал за границей – это желание безмерно и безгранично увеличивает удовольствие, а увеличение удовольствия соответствует только лишь величине стремления, а величина стремления растёт пропорционально приложенным усилиям.
То есть, если человек тяжело работает и соответственно этому страдает, то тогда сами эти страдания приносят ему огромное стремление освободиться от них и прийти к вожделенной цели. А вся жизненная сила, которая есть у него, в то время, когда он испытывает страдания – она только от [предвкушения] будущего, то есть от того, что он чувствует, что ещё немного – и приблизится время, когда он сможет вернуться домой.
В соответствии с этим получается, что если есть у человека хорошая трапеза или же много денег для которых он не приложил усилий, то тогда он вкушает удовольствие только в соответствии с уровнем (1), то есть, в размере одного килограмма. А тот, у кого есть усилия и стремление, – получает наслаждение в размере уровня (2), то есть, сможет увеличить удовольствие в сто и в тысячу раз.
И не следует спрашивать: так как же на самом деле? – ведь, если есть удовольствие в трапезе и в деньгах, то какая разница, есть ли страстное желание, ведь трапеза и деньги это вещи материальные, и как может быть, что усилия и стремление добавят удовольствия?
А дело в том, что всё упомянутое выше: и материальные, и духовные приобретения – имеют одну природу, потому как любое наслаждение – и материальное, и духовное называется светом, а в свете у нас есть правило, что его невозможно постигнуть, т. е., невозможно определить его собственную конечную форму, а только посредством келим. Т. е., мы определяем форму света в соответствии сoсвойствами келим. А словом «келим», как известно, называется страстное желание к чему-либо, таким образом, келим увеличивают свет. То есть, не свет должен быть большим, а келим должны быть большими – и только если есть у человека много келим, то есть, большее стремление, то тогда ощущается большее удовольствие в свете. Поэтому даже в материальном не трапеза и деньги определяют величину наслаждения, а приложенные усилия и желание устанавливают величину наслаждения.
И отсюда поймём вопрос о радости. Обычно тому, кто начинает работу на Творца, посылают посторонние мысли в процессе занятий Торой и молитвой. И это приносит человеку страдания, и эти страдания – они только в той мере, в какой человек хочет от них избавиться и изгнать их. А как изгнать эти мысли? Только посредством радости, т. е., [нужно] чтобы была у него уверенность в том, что он придёт к желаемой цели, то есть, сможет доставить удовольствие Творцу и стать Его слугой.
И необходимо рисовать себе [в воображении], как хорошо и приятно быть в тени Царя, наблюдать Его прелесть и посещать Его дворец: «Написано: "Творец веселится с праведниками" – конечно же, и я приду на эту ступень.» И тогда он посмотрит на эти посторонние мысли, из-за которых терпит убыток, т. е., не может быть среди приближённых к Творцу, и тогда у него уже есть место, чтобы взвесить определение: «дать хорошую оплату праведникам и рассчитаться с грешникам», то есть значение света и тьмы.
Получается, что в том размере, в каком есть у него страдания от посторонних мыслей, в этом же размере у него и радость, когда посещают его хорошие мысли. И если есть время, когда его не посещают его никакие посторонние мысли, то он рад, а во время падения он должен получать жизненную силу и радость от будущего, т. е., когда Творец наконец-то смилостивится над ним и приблизит к себе.
И получается, что посредством посторонних мыслей он увеличивает "трапезу", то есть, то время, когда у него присутствуют хорошие мысли, и он может восхвалять и благодарить Творца за то, что Он приблизил его к себе теперь. Получается, что главное в посторонних мыслях – это то, чтобы они дали человеку радость, то есть, страстное желание: когда же придёт время, и он сможет служить Царю без всякого изъяна,- и тем самым посторонние мысли поднимаются, как сказано в книгах, что человек должен исправить эти посторонние мысли, приходящие к нему во время работы.
И да поможет нам Творец, дабы удостоились мы работать на Него в радости и добросердечности.
От твоего друга Баруха Шалома Алеви, сына своего отца и учителя Бааль Сулама.
В этом послании РАБАШ описывает, как мы, по сути, определяем реальность. Реальностью называется то, что мы ощущаем в своих сосудах. О том, что вне нашего ощущения, мы не можем говорить. Вне наших сосудов ничего нет. Творец создал наши сосуды, желание получать. Внутри этого желания получать проявляется раскрытие Высшего – то, что называется светом. И Творец дал нам в желании получать способность определять, от какого рода наслаждения, от какого вида проявления света желание получать насладится. Иными словами, какую форму реальности оно захочет ощущать.
Определение состояния производится не самим желанием. Желание само по себе – постоянно, это желание наслаждаться, которое не меняется. Оно как некая емкость, существующая и обязанная наполниться. Но на что эта емкость готова, чем этот сосуд готовит себя наполниться – это определяет само кли, это определяет человек. И определяет посредством тяги к тому или иному виду наполнения, называющейся стремлением. Стремление диаметрально меняет форму желания получать.
Посредством привычки, осознания, посредством учебы и различных действий человек может достичь таких состояний, когда то, что понималось им как жизнь, как наслаждение, как добро, как совершенство, как высшая ценность – постепенно приобретает для него обратный смысл; а то, что было презренным и отвратительным, то, чего он не мог видеть и признавать, то, с чем не мог входить в контакт – может постепенно начать осознаваться им как Высшая ценность, важная и необходимая для него. И трансформация этих ценностей – стремиться к тому, к чему стремится Творец, и удаляться от того, от чего удаляется Творец – является, по сути, целью всех усилий человека.
Почему же Творец возложил на человека делать это с таким трудом, с такими тяжелыми усилиями, в больших страданиях? Объясняет нам РАБАШ, что стремление определяет величину наслаждения. По мере того, как человек издалека начинает ценить эту важную вещь, осознавая противоположность своего отношения к ней и важность новой Цели – стремление растет. И, несомненно, только величина стремления определяет конечное наслаждение, которое ощутит сосуд.
Первый настоящий, основополагающий, бесформенный сосуд, созданный Творцом, мог ощущать без стремления лишь точку пребывания в Божественном свете, называющуюся нефеш де-нефеш и оживляющую его лишь настолько, чтобы ощущать, что он существует, не осознавая, с кем, посредством чего, без понимания причин, следствий, начал. Лишь ощущение существования. И посредством того, что сосуд развивает свое отношение к особому состоянию, к особому статусу, к Высшей силе – он сам порождает стремление, сам выстраивает стремление, формирует новый сосуд, который Творец «не способен» дать творению.
Творение само и только само обязано породить это стремление. И тогда, в соответствии с величиной стремления, оно достигает того же статуса, что и раньше, той же «трапезы», как говорит РАБАШ – но уже находит в этой «трапезе» в 620 (ТаРаХ) раз больше «вкусов», т.е. наслаждения НаРаНХаЙ вместо одного лишь первоначального оживляющего наслаждения, которое оно ощущало без добавки стремления к желанию получать, бывшему в нем.
Итак, желание получать остается желанием получать той же самой величины. Мы не способны изменить то, что создал Творец, да и не должны работать над этим. Большая ошибка со стороны человека думать, что посредством увеличения или уменьшения желания получать он может что-то изменить в ощущении своего пребывания в мире.
Правильная же система состоит в том, чтобы работать над желанием получать, что называется «выше знания», в стремлении к наслаждению, сходному с формой Творца. Благодаря тому, что мы начинаем ценить Хозяина дома – подарок, «трапеза», которую мы от Него получаем, вырастает в 620 раз, согласно возросшему в наших глазах величию Хозяина. И тогда выходит, что все наши усилия призваны к тому, чтобы работать не над нашими сосудами для трапезы, и, разумеется, не над самой трапезой, а лишь над осознанием величины Дающего эту трапезу, над тем, чтобы стремиться к Нему: познавать Его, возвеличивать Его и... стремиться к Нему...
И исправление наше лишь для того, чтобы достичь максимально возможного осознания величия Хозяина, на какое мы способны. Ибо на самом деле величию Хозяина нет меры, и Его истинное величие мы не сможем когда-либо измерить. Но каждый раз, когда мы пребываем в стремлении всё больше и больше ценить Хозяина – мы оказываемся в тенденции к раскрытию дополнительных вкусов в трапезе.
При неизменном желании получать и неизменной трапезе, благодаря тому, что мы можем с каждым разом всё больше и больше ценить Хозяина, Который бесконечен, и сами тогда находимся в процессе бесконечного развития, стремясь к Нему, ценя Его – выходит, что мы постоянно получаем новые наслаждения. И это то, что называется жить вечной жизнью. Ведь прекращение наслаждения или прекращение изменения в наслаждении в сторону увеличения – ощущается нами как смерть. Это прекращение света. И когда мы оставляем сосуды получения, а также саму трапезу, зато зависим от оценки значения Хозяина – мы тем самым вступаем в бесконечный процесс жизни.
А форма трапезы, форма светов, наполняющая сосуды нашей души, также изменяется в соответствии с нашим стремлением. Вечно иное, прогрессирующее и безграничное познание Хозяина раз за разом приносит сосуду бесконечное воодушевление в каждом из состояний. Это не значит, что сосуд испытывает стремление, но никогда не утоляет жажду – он каждый раз пребывает в утоленности и каждый раз способен увеличить ее.
Вопрос: Посредством чего он увеличивает эту свою способность?
М. Лайтман: Мы увеличиваем способность сосуда посредством стремления. Речь идет о той же трапезе, о тех же яствах; но возле стола раскрывается Хозяин, как важный для меня, и я не хочу стирать Его из поля зрения из-за того, что Он мешает мне, не давая насладиться трапезой. Вместо того я строю особое отношение ко всей этой ситуации: теперь трапеза, яства и мое желание к трапезе благословенны для меня потому, что с их помощью я могу познать Хозяина. Всё мое желание и трапеза – это средства для того, чтобы познать Хозяина. Я вовсе не живу затем, чтобы наполнить себя этой трапезой. Я вообще произвожу сокращение на эту трапезу и использую ее лишь для того, чтобы познать Хозяина. И вся моя работа призвана лишь раскрыть Его: кто Он и что Он?
Если я знаю Хозяина, как Того, Кто больше меня; и мне стоит с каждым разом познавать Его, как большего, поскольку так я больше наслаждаюсь от угощения – это называется отдавать ради получения. Если же я отношусь ко всей этой ситуации, как к возможности познать Хозяина, чтобы уподобиться Ему – не получать от Него, а быть как Он – это означает, что я получаю трапезу ради отдачи, т.е. чтобы уподобиться Ему.
Из трапезы, которую Он мне подает, из ситуации, когда Он сформировал трапезу и сформировал меня, чтобы наполнить меня трапезой, из всего Его действия («из действий Твоих познаем Тебя») я могу увидеть, кто же такой Он. Разумеется, исключительно в смысле: кто Он по отношению ко мне. Но мне достаточно этого, чтобы увидеть. Я способен раскрыть в своей природе и в трапезе все детали, исходя из сопоставления которых, сравнительного изучения которых, я могу познать Хозяина. Ведь именно Он выстроил и создал эти вещи: меня и трапезу.
Отсюда я начинаю понимать: Он выстроил во мне желание получать именно для этого и создал данное наполнение, чтобы я наслаждался им в такой форме. Значит, Он обладает разумом и мышлением, чтобы выстроить всё так-то и так-то. Тем самым я изучаю Его. Для чего Он это сделал? – Чтобы насладить меня. Что с того, что Он так сделал и я наслаждаюсь этим? – Этого я уже не знаю.
Тогда, если я сделаю то же, что и Он: буду вкушать трапезу, буду пользоваться ей, но для того, чтобы узнать, каково Его намерение в том, что Он создал все эти вещи – тогда посредством выполнения того же действия, которое Он для меня подготовил, я достигаю Его разума. «Из действий Твоих познаем Тебя». Так я изучаю Его.
Получается, что реальность, в сущности, нужна для того, чтобы я стал подобен Ему, узнал Его. И это называется принимать реальность ради уподобления, ради отдачи, ради слияния. Ведь уподобиться значит слиться с Высшей силой. Тогда я готов принимать всю реальность, которая присутствует внутри моих сосудов: желания и всё это накрытое Им угощение, вся жизнь, которую Он для меня приготовил – я готов принимать их, но хочу через все эти детали, на их фоне, раскрыть Его реальность: кто Он и что Он? Чтобы быть подобным Ему, быть как Он.
Таково изменение в отношении, и это означает, что я добавляю стремление в трапезу. Стремление направлено не на сами яства, а к Дающему. И тогда я поднимаю реальность – свою душу и наполнения, которые в ней – на уровень Дающего трапезу, на уровень Творца. Этим я поднимаю себя на Его высоту. Получается, что от отношения человека к реальности зависит уровень всей реальности; и таким образом человек может поднять всю реальность на уровень Творца, вступая тем самым в совершенство и вечность. В этом заключается правильное использование нашей жизни, мира, в котором мы находимся.
Вопрос: Если я достиг какого-то стремления и хочу добавить к нему еще большее – что я должен делать?
М. Лайтман: Мое стремление – не к трапезе, не к наполнению; это стремление изучить Хозяина, познать Хозяина. Вот, что я добавляю к трапезе; и это то, что добавляет мне к трапезе в 620 раз больше вкусов. Это не значит, что в каждом ястве – в салате, в рыбе, в мясе – я ощущаю больше вкусов, чем в них есть. В их вкусах я ощущаю, что в них присутствует Хозяин, Его мысль. Именно Он приготовил для меня эти яства и выстроил во мне желание получать их; и если я, исходя из соотношения сосудов и светов, хочу достичь мысли Хозяина – почему Он сделал это таким образом? – то прихожу к этой мысли. А различие между вкусами, которые имеются в самой трапезе, и мыслями Хозяина относительно меня и трапезы – говорит о том, что я могу в 620 раз увеличить свое ощущение жизни.
Будем стараться выразить словами то, что пока возможно...
Вопрос: Что такое реальность, в которой мы ощущаем Хозяина? Ведь каждый ощущает свою реальность. Как это понять?
М. Лайтман: У каждого своя жизнь, у каждого есть то, что он считает своими наслаждениями. Осознание реальности начинается с того, что я принимаюсь искать на примере всех тех случаев, которые происходят со мной в жизни, всего того, что я хочу и хотел бы, всего, чего я не хочу и не хотел бы – источник этого, причину этому, Хозяина. С этого начинается путь человека к духовному.
Что такое духовное? Духовное – это осознание Творца, осознание причины, осознание Хозяина дома рядом с трапезой. Трапеза – весь этот мир. Если я правильно отношусь к этой трапезе, т.е. к своему желанию получать и различным наполнениям или их отсутствию относительно меня – от хороших случаев и до самых плохих – если я отношусь к ним так, как будто они были подготовлены некоей Высшей силой, и хочу познать эту Высшую силу посредством всего того, что со мной случается в жизни, то с этого начинается Каббала. Наука Каббала – наука о том, как раскрыть Хозяина. В этом вся наука.
Вопрос: Как отнести это ко всей группе?
М. Лайтман: Мы можем помогать друг другу в раскрытии Хозяина. Сегодня и в обычных науках работают группами. В одиночку невозможно совершить какое-либо открытие, потому что это довольно тяжело и требует массы действий. Поэтому мы должны воспользоваться предварительной базой, уже предоставляемой нам каббалистами – методами исследования; а также мы можем помочь друг другу пробуждением, силами и, возможно, знаниями – познать нашего общего Хозяина. Конечно же, благодаря такой совместной работе мы удостаиваемся, сокращения времени.
Вопрос: Мы происходим из одного корня – Адам а-Ришон...
М. Лайтман: Несмотря на то, что мы состоим из одного материала – у каждого есть свой сосуд, и через этот сосуд каждый должен познать Хозяина. У каждого свой Хозяин. Откуда мне знать, как ты воспринимаешь форму Творца по сравнению с тем, как воспринимаю ее я или кто-то другой? Для каждого форма Творца обусловлена облачением светов в его сосуды. Отсюда, «из действий Твоих познаем Тебя». Поэтому для каждого – иные действия Творца, иные КаХаБ-ЗОН, иные света НаРаНХаЙ. А, следовательно, и Творец иной для каждого.
Посредством работы по познанию Хозяина мы достигаем взаимовключения вариантов нашего отношения к Хозяину. Твое отношение к Нему и мое отношение к Нему – все наши отношения мы соединяем. Мы не можем соединить наши сосуды и наполнения внутри них. Я вкушаю Его угощение и ощущаю его по-своему; а ты ощущаешь свои сосуды, свой аппетит к трапезе и вкусы по-своему. Однако ты, как следствие своей трапезы, хочешь познать Хозяина; и я, как следствие своей трапезы, хочу познать Хозяина. Эти устремления к Хозяину мы можем и обязаны соединить между нами воедино. И тогда на основе этих устремлений мы строим кли – отношение к Творцу.
А наши сосуды для трапезы и наполнений от трапезы называются точкой в сердце. Это совершенно второстепенная вещь – лишь точка моего корня, моя корневая точка, которая не изменяется. На нее я только строю экран и отраженный свет – настоящий сосуд.
Это похоже на чашку. Ее донышко – это действительно сосуд для трапезы и наслаждения от трапезы; однако вся чашка над сосудом, то, что ты построил из этого материала – имеет форму твоего отношения к Творцу, отношение Которого к себе ты раскрыл благодаря исследованию этой точки-донышка.
Таким образом, мы должны соединить все свои стремления в одно; и в этом, по сути, состоит наша работа, это будущий Адам а-Ришон – будущая душа, которая должна быть построена нами, воздвигнута нами. И тогда Творец наполнит всю эту большую душу. В сущности, мы сделали это, мы сформировали голод и аппетит, стремление к этому, и мы принимаем Его как гостя, мы здесь как бы хозяева. И тогда внутри этого сосуда есть слияние между нами и Им в совершенной, обоюдной форме.
Вопрос: И это будет нашей реальностью?
М. Лайтман: И это будет нашей конечной реальностью, после того как мы раскроем свои стремления – каждый в отдельности и все мы вместе. И все эти вещи мы должны постараться уже сейчас в группе начать реализовывать.
Вопрос: Как соединить стремления?
М. Лайтман: Мы не можем соединить ничего между нами, кроме стремления.
Когда я был в Ирландии, я попробовал пиво Гиннесс – что-то ужасное. Мы заезжали в деревни, где его варят. Но у них это привычка, что поделаешь.
Так вот, я обращаюсь к тебе, зная, что ты по своей природе имеешь склонность к пиву, иначе я бы и не начинал с тобой разговора. Ведь я обращаюсь не к кошке, не к тому, у кого нет точки в сердце, даже не к людям – я обращаюсь к тому, у кого она есть. Мы с тобой были в нескольких барах, в различных местах; и вот я подхожу к тебе и говорю: «Слушай, открылось новое местечко, там пиво – что-то необыкновенное!.. Пошли!»
Я тяну тебя на своем стремлении, правильно? И тогда ты начинаешь получать от меня, желая того или нет, рекламу чего-то нового. Причем, в сущности, я рекламирую тебе не само пиво, а стремление к нему. Стремление к нему. А пиво это, возможно, тебе не очень-то и нравится, это неважно. Ты получил от меня стремление, ты получил от меня новый сосуд. Ты видел, что я наслаждаюсь посредством стремления к чему-то. Тогда ты, как обладающий страстью к наслаждению, т.е. желающий наслаждаться, а также не лишенный свойства зависти – видишь, что тебе нет смысла упускать этот сосуд. И ты приобретаешь у меня стремление, посредством которого развиваешь у себя новый недостаток в том, чего раньше не было.
Вопрос: И всё это еще до встречи с самим объектом стремления?
М. Лайтман: Конечно, до встречи. Я вообще могу не встретиться с объектом. Я могу всю жизнь наслаждаться от того, что скоро это у меня будет. И наслаждаться взаправду, словно это у меня есть. Что у меня есть? У меня есть некая мечта, и я живу этим, наслаждаюсь от этого.
Вся наша жизнь, кроме точки в сердце, лишь немного ощущающей животные наслаждения этого мира, которые приходят и уходят, как мерцающий свет тонкой свечки; кроме этой капельки наслаждения, позволяющей как-то ощутить себя и сразу исчезающей – кроме этого, все наши наслаждения идут от стремления.
Казалось бы, как человек стремится стать миллионером! И вдруг он получает отчет из банка о том, что у него на счету сумма с шестью нулями. Он смотрит на цифру, говорит жене, возможно, нескольким друзьям, хотя обычно о таком не рассказывают. А мгновение спустя это ощущение исчезает, проходит. Так стоило ли ему достигать этой цифры или предпочтительнее было бы остаться в ощущении, что он вот-вот ее достигнет? Лучше было бы не достигать, правильно?
Итак, стремление – это, в сущности, сосуд. И поэтому, если бы Творец был конечен, мы бы также не раскрывали в этом никакого проявления жизни. Однако поскольку Он бесконечен, Он создал нас так, чтобы нашей целью было все время стараться познать Его. А так как Он бесконечен, мы приходим к бесконечной, вечной жизни. Иначе духовное было бы подобно материальному: познал – бум! – кончено. А кончено – значит мертв. Всё.
Поэтому, чтобы сделать нас вечными творениями, у Него, так сказать, не было иного выхода, кроме как в том, чтобы мы наслаждались не трапезой, а исключительно Им, потому что Он вечен. И только таким образом мы можем удостоиться вечной жизни, ощущения вечности, нескончаемости, бесконечности. Я постоянно иду, ожидаю большего, достигаю и ожидаю еще большего – и процесс этот бесконечен. И именно этот бесконечный процесс, этот бесконечный бег дает мне ощущение вечной жизни; а иначе смерть. Иначе смерть.
Поэтому мы в нашей жизни находимся ниже уровня смерти. Мы этого не понимаем. Мы наслаждаемся даже не мгновением смерти, а чем-то меньшим. У меня нет слов, чтобы сравнить это с чем-нибудь... Это называется «пот от жизни» (самая малая искаженная толика жизни), но на самом деле это не «пот от жизни». Скажем так: мы наслаждаемся «соком смерти» (концентрацией всего зла), исходом света... Исходом этой капли света...
Вопрос: Тем, что остается после того, как исходит свет?
М. Лайтман: Да. Тем, что остается после того, как исходит свет. Мы идем на это, соглашаясь заранее и зная, что это даст не более чем точку ощущения наслаждения в тот момент, когда ты к нему притрагиваешься. Тем самым мы строим еще больший сосуд, и еще большее разочарование; но по безвыходности думаем в эти мгновения, как будто живем. И ради этих мгновений мы готовы пожертвовать всем остальным своим временем, всей жизнью.
Человек весь день отдается стремлению, а вечером, придя, домой, съест свой суп, кусок мяса, и посидит каких-нибудь полчаса усталый с семьей перед тем, как лечь спать. И этого он дожидается весь день. Иными словами, мы изначально совсем не стремимся к вечности.
Короче говоря, мы живем в другом сосуде – сосуде желания, а не сосуде стремления.
Вопрос: Получается, что страдание вызвано не отсутствием наполнения, а отсутствием понимания того, почему Он создал во мне определенное желание и не дал наполнения.
М. Лайтман: Ты и испрашиваешь, и отвечаешь. Хочешь, чтобы я сказал тебе «да»? Мы работаем на основе различных сосудов. Если ты говоришь о страдании, то, что ты определяешь как страдание? Страдание в твоем естественном сосуде – это наша жизнь. Страдание от того, что я стремлюсь к Творцу – это не страдание, это становится для меня наслаждением и наполнением.
Вопрос: Вы говорили, что я наслаждаюсь не от самого наполнения, а от ощущения Дающего, которое есть в этом наполнении, даже если оно мною не осознается. Теперь возьмем обратную сторону – страдание: Он дал мне определенное желание получать и не дал наполнения для него. И я не понимаю, почему. Значит, я страдаю от того, что в наполнении, по сути, нет смысла?
М. Лайтман: Не знаю. Я не могу погрузиться в твое ощущение, что поделаешь. Мы говорим о двух сосудах: один ощущает трапезу, а второй – величие Творца. Говори этими терминами.
Вопрос: Намерение, которое над наслаждением – это понимание Дающего?..
М. Лайтман: Нет. Мое намерение – это сосуд, в котором я познаю Дающего.
Вопрос: Попробовав пива, ты пытаешься зажечь этим другого. Но если ты не пробовал пива, и пытаешься воодушевить другого выпить его – как работает это механизм?
М. Лайтман: В сущности, вопрос твой таков: как мы в группе, не пройдя махсома, не ощущая Творца и не обладая истинным стремлением к Нему, поскольку не знаем, кто Он – можем начать соединять наши стремления?
Так вот, я говорю тебе: неважно, постигаешь ты Его или нет – а возможно, ты Его никогда не постигнешь. Это совсем неважно. И, по правде говоря, неважно, существует Он или нет. Мы говорим не о том, что вне нас. То, что вне нас, вне нашего ощущения – не существует. Мы говорим о том, как мы передаем друг другу ненаполненные желания. Если внутри этих недостатков мы начинаем ощущать будущие наслаждения, то это для нас называется жизнью, так же, как наша материальная жизнь.
Мы не понимаем, в чем заключается суть жизни. Суть жизни – наслаждение, которое не прекращается. А если не прекращается, то все время растет, потому что если на одно мгновение останется неизменным, то исчезнет, прервется. Оно обязано непрерывно меняться, приумножаться или по величине, или по дополнительным вкусам, которые в нем имеются (по правде говоря, величина – это тоже дополнительные вкусы, поскольку это взаимовключение частных сфирот). Если же наслаждение прекращается, т.е. если сосуд больше не растет, значит, он умирает. Так же как биологическая клетка: если она перестала расти, это называется смертью.
Поэтому когда мы подсоединены к какой-то идее, которая постоянно растет – тогда она дает нам ощущение вечной жизни. Если бы такая идея была внутри этого мира, она, в сущности, столкнулась бы с развитием наших духовных сосудов; и когда-нибудь мы раскрыли бы, что это ложь.
Но если мы направляем наше устремление на Творца, не видя Его, не зная, что Он существует, то как нам знать, что мы устремлены в верном направлении, туда, где Он находится? – Через группу. Если мы соединяем это в группе – пускай она будет очень маленькой, но она внутри себя создает духовную вечность, и каждый может жить и познавать в этом соединении истинную вечность, нечто нескончаемое.
Поэтому принцип «люби ближнего своего, как самого себя» – но с намерением соединиться с Творцом – создает вечный сосуд. Вечный сосуд. И стремление, которое мы раскрываем в этом сосуде – вечно. Раскрываем мы в этом Высшую силу или нет – неважно. Мы живем стремлением, экраном и отраженным светом. Если это действительно направлено на Творца, т.е. если группа действительно объединена на основе принципа «люби ближнего своего, как самого себя», чтобы соединиться с Вечным – то у нее есть способность продолжать это стремление без ограничения.
Я не хочу пока что углубляться. Здесь есть множество вопросов, касающихся существования Творца вообще, которые мы не можем обсуждать. Внутри и вне нас – как такое возможно? Насколько это связано с психологией? Реально или не реально? Постигаем ли мы это на самом деле или только в своем воображении, только в сосуде, который создали? Здесь есть множество вещей, о которых еще рано говорить.
Вопрос: Как исправлять посторонние мысли?
М. Лайтман: Все мысли, которые у нас есть о желании получать наслаждение и о самом наслаждении, а не о стремлении к Дающему, о Хозяине – называются посторонними. Почему «посторонними»? Потому что они не устремлены на цель. Эти мысли направлены на постоянные вещи, уже твердо занявшие место в реальности. И мое внимание к ним не изменит реальность ни на микрон. Этим я просто прожигаю жизнь. Мне незачем проявлять к этому внимание. Мой интерес к жизни должен фиксироваться на некоем особом параметре, который я могу изменить, усилить, взрастить. Об остальном я могу долго ломать голову, не будучи способным что-то поменять – так зачем мне обращать на это внимание?
Поэтому мое внимание к тому, что не поддается изменению с моей стороны – в сущности, увечное, глупое внимание – называется посторонними мыслями. Это не значит: «Ай-ай-ай, не думай об этом». Просто жаль времени. Не обращай на них внимания, ты в них ничего не изменишь. Только в одном мы можем изменить себя – в развитии, взращивании стремления к Хозяину. Заниматься этим!
Вопрос: Вчера у нас была установка: если мы не придем к отдаче, моя жизнь ничего не стоит. Таким образом, есть некий конечный результат, к которому мы должны прийти; и я не понимаю, что значит оставаться в постоянном стремлении, если нет того, чего я в конечном итоге достигаю.
М. Лайтман: Ты говоришь, что вчера вы, как группа, определили установку – достичь стремления к Творцу. И было ясно, что посредством достижения стремления к Творцу вы достигаете наполнения. Вопрос таков: каково наполнение в сосуде стремления? Сам Творец или само стремление?
Так вот, Бааль Сулам говорит в «Плоде мудрости», что само стремление и есть наполнение. А Творец, раскрывающийся внутри стремления – это, в сущности, Его образ, который ты построил. Если в начале думали, что главное – это желание и трапеза; то в конечном итоге раскрывают, что главное – стремление.
Это еще нужно разбирать. Здесь есть вещи, которые мы еще не сможем вскрыть. Не то, что это нельзя. Запрета нет, ты знаешь. Просто еще не хватает подготовки. Но ты видишь: каждый день чуть-чуть приоткрывается что-то новое.
Вопрос: Что обнаруживается при раскрытии Творца?
М. Лайтман: Конечно же, мы раскрываем себя напротив Творца, ведь мы раскрываем сосуд, кли – стремление. В результате, исходя из этого, мы, конечно же, познаём Творца, но познаём из того, что строим Его образ из недостатка в Нем.
Вопрос: А сосуд желания получать тоже наслаждается от стремления?
М. Лайтман: Сосуд желания получать, имеющийся у нас изначально, неизменный, постоянный и существующий – это замечательный и хороший сосуд. Он вообще не определяется ни как добро, ни как зло. Это просто сосуд, просто что-то ощущающее. Так и нужно к нему относиться. И на основе всех ситуаций, которые с ним случаются, выстраивать отношение к корню этих ситуаций, к причине всех ситуаций, случающихся с желанием получать. Таким образом, я из желания получать через ситуацию, которую прохожу, хочу достигнуть корня. Т.е. через сокрытие, ощущаемое мною в своем состоянии, я хочу раскрыть Творца.
Вопрос: Зачем нужно потом менять этот сосуд на отдачу, если он и сам может служить мне?
М. Лайтман: Я никогда не могу поменять сосуд на отдачу. Я могу выстроить над ним новый сосуд – мое отношение к Хозяину, называющийся отдачей.
Вопрос: А что плохого в намерении ради получения?
М. Лайтман: Намерения ради получения также нет в этом моем первоначальном сосуде. И намерение ради получения, и намерение ради отдачи – это отношение к Хозяину. «Ради получения» означает, что я хочу наслаждаться от Хозяина, чтобы Он обслуживал меня за трапезой. А «ради отдачи» означает, что я хочу посредством трапезы послужить Хозяину. Мой же первоначальный сосуд – это только трапеза. Относительно этой трапезы не делай ничего, ешь ее.
Но начни выстраивать что-то над ней. А над ней ты можешь выстроить раскрытие Хозяина – или чтобы это послужило тебе для остальных наслаждений, или чтобы ты захотел слиться с Ним, служить Ему. Таким образом, и клипа, тума (нечистота), намерение ради получения, и Святость, намерение ради отдачи – обе они над животной трапезой, называющейся этим миром, они уже в моем отношении к Творцу. Это или левая линия – использовать Творца для своего удовольствия; или правая линия – пользоваться имеющимися у меня средствами для удовольствия Творца. И тогда я строю из этого среднюю линию. Всё, что есть над махсомом – это намерение, это стремление, это отношение к Хозяину. А под махсомом – трапеза, на основе которой я должен выстраивать отношение к Хозяину.
Поэтому, когда ты находишься лишь на трапезе, среди салатов и всего того, что стоит на столе, речь идет об «этом мире». И тогда в этих тарелках ты все-таки как бы находишь некие корни, точки – 620-ти точек, на фоне которых ты затем выстраиваешь стремление к Хозяину. Это то, что происходит с тобой в период подготовки: поиск во всех этих вкусах – начальных ростков отношения к Хозяину. Это называется нашей работой в сокрытии Лика.
Вопрос: Значит, группа должна придать мне достаточное стремление; показать, что Творец достаточно велик, чтобы я в достаточной мере стремился к Нему, как будто Он уже раскрыт?
М. Лайтман: Группа может ускорить для меня время развития среди этих тарелок, этой трапезы; т.е. быстрее направить меня и быстрее пробудить меня к тому, что главное – не тарелки, что есть нечто над этим.
Кто-то дал тебе эту тарелку, а ты Его не видишь, Он сокрыт. Но каким-то образом ты можешь обнаружить: посмотри, вон та тарелка вдруг передвинулась и вот здесь внезапно что-то изменилось. Кто-то меняет это, Кто-то дает тебе это. Тебе вдруг захотелось того-то, а перед тобой вдруг возникло то-то. И ты через все эти скрытые перемены начнешь улавливать, что здесь что-то происходит, что здесь присутствуют некие силы, присутствует скрытая реальность, что здесь есть некие «духи», действующие за всем этим.
И группа может пробудить меня к этому, пробудить меня к тому, чтобы искать за всеми этими действиями Воздействующего.
Вопрос: Почему же я стремлюсь к Нему?
М. Лайтман: Потому что у тебя есть решимо. То, что называется у нас любопытством, или заинтересованность, или просто толчок к поиску – это решимо. Если бы не решимо, ты бы к этому не стремился.
Из зала: Как будто в тарелках есть что-то вроде указателей...
М. Лайтман: На дне каждой тарелки, если я из нее ем – но только действительно ем – я раскрываю связь с Дающим. Хорошо покушав, я прихожу к вопросу: а кто приготовил для меня эту «порцию».
Вопрос: Наше решимо – это решимо от стремления или решимо от самой трапезы?
М. Лайтман: Наше решимо – от разбитых сосудов, где, конечно же есть стремление. Если бы у нас не было такого решимо, то как бы мы начали стремиться? Как бы мы начали подниматься? У нас просто не было бы никакой подготовки к восприятию Хозяина. Мы не можем сами создать что-то новое. Наше отношение к Хозяину строится, исходя из решимот.
Предположим, что мы пребываем в Бесконечности. Есть трапеза – и слава Б-гу. Ешь, наполняй, набивай себя – и всё. Но нет, мы приходим к разбиению сосудов, и у нас внутри уже есть решимот от Хозяина, от второй стадии прямого света, что помогает мне потом: начиная, так сказать, стремиться к трапезе, я, исходя из этого, начинаю раскрывать отношение к Хозяину. Все сосуды разбились и перемешались. И выходит, что поначалу я стремлюсь к простой и обычной жизни, я хочу трапезу. «Верните мне этот салат». Когда же я добираюсь до этого салата, то по пути узнаю, что мне не дадут его съесть, если я не раскрою Дающего салат. Таков результат разбиения сосудов.
Вопрос: Значит, работа над махсомом состоит в том, чтобы отталкивать приходящее наслаждение, наполнение, противопоставляя ему стремление? Стремление должно заменить собой наслаждение?
М. Лайтман: Наша истинная работа над махсомом в том, что мы отталкиваем наслаждение. Стремление, разумеется, заменяет собой наслаждение. Мы стремимся к Творцу и, в сущности, больше ничего не нужно. Но из того, что стремимся к Творцу, мы раскрываем Его желание, чтобы мы съели салат. И тогда мы возвращаемся, едим салат, ощущаем в этом Его наслаждение и добавляем Его наслаждение себе вместо собственного стремления.
Получается, что саму трапезу мы едим, поскольку Он обязывает нас к этому. И это действительно так, ведь Он изначально создал для этого сосуд. Но наслаждаемся мы:
От стремления к Нему.
От того, что вызываем для Него наслаждение посредством вкушения этой «порции».
Таким образом, мы всегда получаем удовольствие от наслаждения, которое в Творце и которое мы для Него вызываем, а также от стремления к Нему. И всё это – над созданным Им сосудом и над наслаждением внутри созданного Им сосуда, над двумя не нашими факторами.
«Ибо Им возрадуется наше сердце» [Псалмы 33:21]. Имеется в виду, с одной стороны, что в устремлении на Него возрадуется наше сердце; а с другой стороны – Им, в Нем возрадуется наше сердце, т.е. от наслаждения, которое мы вызываем для Него и которое мы ощущаем. Теперь представь себе, какого состояния мы достигаем, что мы в конечном итоге получаем, какова награда – стремление к тому, чтобы Творец наслаждался от Своей отдачи творению. Речь идет о стремлении ко всему сосуду 7-ми нижних сфирот Бины в полном виде.
Вопрос: Посредством чего мы получаем силы, чтобы постоянно сохранять лишь отношение к Хозяину, не ожидая при этом награды от Него?
М. Лайтман: Посредством осознания важности Хозяина, которое мы обязаны получать только от группы. Хозяин не даст тебе осознания Своей важности. Если ты раскроешь посредством группы важность Хозяина – значит, ты уже раскроешь сосуд отдачи. И тогда внутри сосуда отдачи, который ты раскроешь посредством группы, проявится Творец, потому что Он не будет бояться, что ты раскроешь Его ради получения. Ведь до этого ты посредством группы вырастил сосуд с намерением ради отдачи.
Вопрос: Как в разбитых сосудах пробуждается стремление к чему-то вне их?
М. Лайтман: Никак. В разбитых сосудах уже имеется стремление к Творцу в разбитой форме. Что разбилось? Разбился не сосуд, который хотел есть – разбился экран. И параметры этого экрана являются сосудами, из которых мы должны выстраивать свое отношение к Творцу. Что такое Бина? – Отношение Творца к нам. Творец дал нам Свое отношение в разбитой форме, чтобы мы из этой разбитой формы выстроили свое правильное отношение к Нему. Если бы не было этого примера – Бины внутри Малхут – Малхут не могла бы выстраивать себя по отношению к Творцу подобно Бине. Это очень просто.
Вопрос: Бина разбилась?
М. Лайтман: Конечно, Бина разбилась. Бина – это экран, бет де-итлабшут, который разбился и находится внутри Малхут под ее властью. Разумеется. Это и называется разбиением. Если бы Творец не проделал с самого начала подготовительных действий внутри наших душ, то мы вообще в жизни бы не смогли понять, что такое зло, а затем – что такое добро. Он выстроил в нас все эти вещи в форме зла – и хорошо, что именно так, поскольку благодаря этому мы можем постигать их. Если бы Творец выстроил их в нас в форме добра, Малхут не познала бы их. А так как все эти вещи присутствуют в Малхут в форме зла – Малхут познаёт их, она способна постичь эту вещь, которая есть зло.
Почему? – Потому что она понимает, что можно наслаждаться еще больше. «Отдавать ради получения? – Замечательно! Свойства Бины – это очень хорошие свойства. Пойду сделаю кому-нибудь приятное и заработаю на этом. Скажу кому-нибудь “Спасибо” и вдруг получу то, что хочу. Сделаю кому-нибудь маленькое одолжение и получу желаемое». Только человек на такое способен. Среди животных этого нет. Это результат разбиения.
Что значит для нас, как для группы: «идите и зарабатывайте друг от друга»? Это означает, что мы можем обмениваться друг с другом продукцией каждого. Почему? Потому что в наших разбитых свойствах присутствует Бина. Поэтому мы понимаем, что если я даю тебе, а ты – мне, то оба мы наслаждаемся. «Оно того стоит, приятель». Сколько же у нас есть свойств Бины? – Вплоть до Бесконечности. Всё отношение Творца присутствует в нас в противоположной разбитой форме. И это то, что пробуждается в нас, это наш материал для исправления. Нам нужно только установить на это экран. Все разбитые сосуды имеются; надо лишь исправить их, т.е. лишь сформировать правильное отношение в том, что уже существует.
Вопрос: Как в разбитом сосуде проявляется осознание того, что ему стоит стремиться к чему-то цельному, к сосуду отдачи?
М. Лайтман: Малхут хочет получать?
Из зала: Конечно.
М. Лайтман: Младенец не понимает, что он может давать и посредством этого зарабатывать. Взрослый человек понимает это. В чем же различие? В том, что он понимает. Бина на иврите – это понимание. «Сердце понимает». Как человек приобрел это понимание?
Из зала: Благодаря опыту.
М. Лайтман: С чего же он начал набираться опыта? Почему кошка не приобретает этого опыта, а я приобретаю?
Из зала: Ее желание получать неразвито.
М. Лайтман: Итак, в нас постоянно пробуждаются наши решимот, которые толкают нас к тому, чтобы использовать форму Бины и зарабатывать больше, чем Малхут зарабатывает сама по себе. Если я хочу зарабатывать больше, чем ребенок, я должен давать и получать, давать и получать. Вопрос лишь в хитрости и выгодности: как продать то, что мне не нужно, чтобы получить то, что мне нужно. Правильно? Решимот пробуждаются, и посредством их цепочки человек развивается во всё большего и большего эгоиста. Таким образом он учится тому, что стоит пользоваться формой отдачи для получения прибыли.
Теперь к твоему вопросу. Человек становится наибольшим эгоистом, он может продать воздух и купить весь мир. Как же отсюда он переходит к исправлению, к обратному состоянию? – Он начинает раскрывать в свойстве Бины, что свойство это разрушает желание получать.
Из зала: Но ведь человек считает, что это выгодно, что это новый шаг в развитии: он отдает, чтобы получить еще больше.
М. Лайтман: И что он получает? Он не получает этим ничего, потому что свойство Бины растет в нем вместе со свойством Малхут. Однако Бина остается пустой и начинает заявлять, будто у нее ничего нет. И у Малхут тоже ничего нет за исключением самого мгновения получения. Выходит, что человек как будто бы достигает возможности получения очень больших наслаждений – и не получает ничего.
Таким образом, Бина приводит Малхут к дополнительному развитию, она поднимает Малхут на высоту «человека» (адам), а это уже уровень Бины. Человек в своем эгоизме вырастает над неживой (домем), растительной (цомеах) и животной (хай) стадиями вплоть до человеческого уровня (медабер), и раскрывает, что не может его наполнить. В каком случае он способен наполниться? – Только если бы остался исключительно на неживом уровне. Как только он поднимается над неживым уровнем – он попадает в беду. Даже жизнь на растительном и животном уровне также проходит в страданиях.
Итак, Бина приводит Малхут к осознанию того, что она не может наполниться. И тогда встает Вопрос: в чем смысл нашей жизни? А затем, приступая к изучению Каббалы в поисках того, как же себя наполнить, человек начинает развивать свою Малхут далее, выше этого мира, а также начинает развивать точку Бины. Решимот от двух этих частей – итлабшут и авиют – пробуждаются в нем всё больше и больше.
Однако проблема в том, что если задавшись вопросом «в чем смысл нашей жизни?», человек продолжает развиваться далее посредством изучения Каббалы – он вызывает на себя окружающий свет, который развивает точку Бины в нем. Там, а не в Малхут, окружающий свет может улавливаться и светить.
И человек через этот окружающий свет в Бине начинает получать «очарование Святости» (хен де-Кдуша). Вначале – от того, что видит, что духовное может наполнить его. Тогда рядом со второй стадией желания получать (бет) растет четвертая (далет). Но затем, поскольку окружающий свет все-таки больше действует во второй стадии – по мере роста четвертой стадии вторая начинает улавливать «очарование Святости». С течением времени свет, который находится в кли, пускай даже окружая его, постепенно выстраивает в сосуде свое свойство.
Подобно пробуждению желания отдавать от корневой (бхинат шореш) до второй (бхина бет) стадии распространения прямого света, у нас на второй стадии, в точке в сердце, начинает действовать окружающий свет и пробуждается некое «очарование Святости», когда ты хочешь быть как Хозяин.
Это выгоднее для тебя, это все еще в ло-лишма, но это уже приобретает определенную важность, появляется особое почитание отдачи: отдача – это вечность, она над всеми барьерами, это нечто стоящее, это максимально возможная прибыль. Ты избавляешься от всех ограничений. Это все еще ради получения, все еще ло-лишма, но уже другого вида. И тогда мы идем далее.
Таким образом, всё приходит от решимот разбиения.
Вопрос: Но только при наличии окружающего света?
М. Лайтман: Разумеется, без окружающего света ты не можешь развить точку бхины бет внутри бхины далет.
Вопрос: Как я приобретаю стремление товарища?
М. Лайтман: Если ты хочешь приобрести стремление у товарища, то приобретешь у него стремление. Но только если это товарищ и у него есть стремление к тому, что тебе нужно. Сначала проверь. Может, он продаст тебе стремление к пиву? Да, это очень важно. А после того, как проверил – иди к нему и попроси у него. Дай ему то, что он хочет, чтобы он дал тебе немного стремления к Творцу, каким-то образом приподняв тебя к этому.
Вопрос: Это не пройдет только на словах?
М. Лайтман: Почему нет? Ты всю жизнь бежал за своими товарищами, желая делать то же, что и они, нравиться им, перенимал их манеру поведения. Это естественно. Ты очень хорошо знаешь, как устроиться в компании приятелей, чтобы быть среди них, чтобы наслаждаться их обществом. Ты такой компанейский парень – так в чем проблема? Ты сам не знаешь до какой степени прибегаешь к тем же методам, которыми должен воспользоваться и здесь, в группе. От тебя вовсе не требуют быть умнее, чем ты есть. Только выявлять то, что ты хочешь приобрести. Все остальные средства и методы подготовки – те же, что у тебя есть.
Вопрос: Если я вызываю стремление у товарища, не обретаю ли я власть над ним?
М. Лайтман: Вовсе нет, потому что я вызываю у него стремление к Творцу. Если это действительно стремление к Творцу, то товарищ изолирован от меня, он совершенно не ощущает, что находится в моей власти. Он даже не почувствует, что я больше, чем он. Он лишь испытает ко мне любовь в том, что я дал ему стремление к Творцу, которое не соединяет его со мной более, чем в товарищеской форме. Ведь если я действительно стремлюсь к Творцу, то относительно Него все мы абсолютно равны. Это уравновешивает нас единым образом, и это то, что, как я надеюсь и уже ощущаю, происходит здесь, в этой группе.
Вопрос: Как с помощью группы проверить, стремлюсь ли я к Творцу или к чему-то другому?
М. Лайтман: Это ты можешь проверить, только если выбираешь правильную группу, что является твоим выбором. Почему Бааль Сулам определил для нас форму нашей работы очень простым предложением: «выбирай правильную группу»? «Выбирающий каждый раз лучшую группу...» – и т.д. Всё, не более того. После того как выбрал, я как будто должен был бы вкладывать в нее усилия, производить различные действия, учиться, достигать неизвестно чего – но нет. Он не говорит ничего кроме этого.
Таким образом, выбор включает в себя, тянет на себе совокупность всего остального, что, по твоим представлениям, ты должен делать на пути к исправлению. Всего. Видимо, в понятии выбора – «выбирай правильную группу» – заключены все усилия.
Вопрос: А что такое группа?
М. Лайтман: О! Что же такое «группа», что такое «правильная» и что такое «выбирай»? Если мы выявим три эти вещи, то, вероятно, увидим, что кроме них ничего больше нет. Во всем остальном я – кукла, марионетка, неважно, как сказать. Мною управляют ниточки или внутренняя программа, и во мне нет ничего своего. Жаль даже думать об этом, потому что все равно здесь от меня ничего не зависит. Итак, «выбирай правильную группу каждое мгновение» – только на этом я должен сосредотачивать внимание.
Допустим, ты вдруг оказываешься в автомобиле, несущемся на скорости 200 км/ч по ужасной дороге. Ты не можешь нажать ни на газ, ни на тормоза, ни на что. У тебя есть только некая маленькая рукоять, с помощью которой ты в состоянии как-то направлять себя. Во всем остальном, хотя это очень важно и заставляет машину буквально «сходить с ума» – ты не определяешь ничего. Только в этом. Ты мчишься по опасной дороге с крутыми поворотами над самой пропастью, и ничего не способен сделать – только подправить одно из колес.
Такова наша жизнь. Достичь такого истинного видения и остаться в нем – это освобождает человека от многих несчастий и экономит время.
Вопрос: Как я могу выбрать правильную группу, если она скрыта от меня?
М. Лайтман: Очевидно, она не скрыта от тебя, если так утверждает Бааль Сулам, опираясь также на различные древние примеры, которые приводит в этой статье. Видимо, это не скрыто. Видимо, у тебя есть способы решить, какая группа правильная. А перед этим, у тебя, видимо, есть внутренняя база для того, чтобы определить для себя, какой должна быть правильная группа. И у тебя, видимо, есть способность анализировать ошибки на пути, в случае если ты ошибешься в этих параметрах. Видимо, всё есть.
От этого предложения нам некуда бежать. Оно так заостряет всё, что тут нам нужно просто остаться. Если ты пробуешь сдвинуться в сторону – это уже нечестная игра, ты сам себя тешишь иллюзиями. Желательно стоять на этом, как железный столб и каким-то образом раскопать этот вопрос до конца.
Вопрос: Сказано, что Творец возлагает руку человека на хорошую судьбу и говорит: выбери себе это. Тогда почему Творец не приводит человека в правильную группу и не говорит: «А теперь укрепляйся в этом»?
М. Лайтман: Потому что каждый раз, когда человек изменяет группу, в которую его привел Творец, это означает, что он находится в новой группе, в группе, которую он выбирает, он изменяет – и потому она новая. Новая, потому что каждое мгновение, каждый раз, т.е. в каждом состоянии, он хочет получать от нее совершенно иное воодушевление, иные авханот (внутренние определения), и видит ее совершенно отличной от предыдущей.
Вопрос: Как нам всё более успешно распространять нашу идею?
М. Лайтман: Бааль Сулам пишет об этом в статье «Последнее поколение». Он представляет там несколько аргументов, на которых мы основываемся в распространении нашей идеи. Он говорит: пользоваться тем, что все равно нет выхода, тем, что это сразу приносит уверенность и покой – различными человеческими свойствами, понятными каждой душе. Как делать это с каждым разом всё лучше? Стараться, вот и всё. Мир с каждой секундой всё более готов слушать об этом, а ты с каждой секундой обретаешь всё большую способность выражать это в правильной форме. Ничего не поделаешь.
То, что, в конечном итоге, происходит в реальности – это обновление решимот. Больше ничего нет. Так вот, происходит обновление решимот в обществе, в нашей частной группе и в каждом из нас. В итоге, соотношение между всеми этими раскрывающимися решимот определяет наше отношение к воздействию каждого на нашу группу, каждого на общество и нашей маленькой группы на большое общество, на человечество.
Решимот, ежесекундно раскрывающиеся и в них, и в нас, и в нашей маленькой группе – раскрываются уже в абсолютной, заранее заданной форме. Но мы своим стремлением ускоряем развитие решимот. Это и означает, что мы больше преуспеваем в рекламе. Ускорение есть успех. Ибо если мы сами ускоряем время посредством просто желания, посредством того, что пробуем сделать больше, не зная в точности, как, посредством того, что больше давим – тогда решимот раскрываются как бы нами, и общее ощущение всего этого прояснения решимот и того, как они достигают раскрытия в мире, становится лучше, удобнее, приятнее для человечества.
Если я вызываю развитие решимот, а не сами они выходят посредством своей программы – то в этом заключается различие между несчастьями и хорошей жизнью. Именно это и есть та точка, в которой мы должны определить свое присутствие в сфере распространения. Давить где только можно, делать что можно. И если мы хотим это делать – бесхитростно, так, как у нас выходит – то благодаря этому всегда будет выходить хорошо. Нам кажется, что получается не то, и что бывают неудачи, что ничего не получится – в конечном итоге, всё выйдет хорошо. Только старание в соответствии с нашим духом. Иначе ты не вызовешь ускорения выхода решимот.
Вопрос: Как человек может знать в своем ощущении, что достиг Бесконечности, если это Бесконечность?
М. Лайтман: Что такое Бесконечность? Безграничность. Но не такая, когда я теряю себя, и не знаю, где у меня что и где я сам. Безграничность означает, что у тебя есть полное осознание, полное постижение, ясное ощущение, и вместе с тем ты чувствуешь, что у тебя нет в этом никаких ограничений. Так говорят. Не то, что я в этом нахожусь. Будем надеяться, что узнаем...
Вопрос: Как можно знать, что нет ограничений?
М. Лайтман: Прочти определение Бесконечности по Бааль Суламу. Как можно знать, что нет ограничений? Из того, что ты находишься в состоянии, когда у тебя нет ни одного ограничения. Ты постигаешь, что находишься в Бесконечности. Тебе кажется, что Бесконечность – это какой-то туман. Нет. Бесконечность – это постижение. А постижение – это самая глубокая степень понимания. Ты пребываешь в этом ясном постижении, разновидность которого называется Бесконечностью.