12. Гудини и Дантес
Если бы мы смогли изменить свое естество в соответствии с собственными ожиданиями, то обнаружили бы, что иная реальность кроется за темной материей и пропадающими частицами.
Очнулся Володя от ощущения прохлады на лбу. Дотронувшись, он нащупал сложенную мокрую тряпку. Голова раскалывалась.
– Пить, – непроизвольно вырвалось у Володи. Кто-то заботливо поднес ко рту жестяную чашку. Сделав несколько жадных глотков, Володя посмотрел на стоящего перед ним человека. Это был худощавый седой старик с бородой. Он смотрел на Володю через очки пытливым взглядом ученного.
– Где, я?
– Вы находитесь в тюремной камере «Бутырской тюрьмы» молодой человек.
– Что со мной?
– Ничего страшного, глубокий обморок, на почве нервного стресса.
– Вы доктор?
– Нет, я не доктор, а такой же подследственный, что и вы, но у меня уже есть небольшой тюремный опыт. Вы не первый, кого доставляют в таком виде в камеру. Кроме того, в пользу моего диагноза говорит ваш цветущий вид и отсутствие всяческих физических повреждений. Давайте знакомиться молодой человек. Меня зовут Владимир Иванович Вернадский.
– А меня просто Володя.
– Значит мы с вами тезки молодой человек, – улыбнулся Владимир Иванович.
– Я слышал про вас, вы ученый, академик, – сказал Володя. Он не сказал собеседнику, что имя академика ему знакомо из названия станции метро, проспекта и института в котором работает папа.
– Верно, числится за мной такой грех. За что вас арестовали молодой человек?
– Владимир Иванович, пожалуйста, называйте меня на «ты».
– Хорошо, если тебе так удобнее.
– Спасибо. Меня обвиняют в терроризме и шпионаже, хотя на самом деле я ни в чем не виноват.
– Да, что же это происходит, – возмутился ученый. – Они совсем с ума сошли. Уже взялись за детей. Мало им военных и ученых. Ничего не поделаешь, таким образом, природа напоминает нам о своем существовании. Не мытьем, так катанием, – сказал он с горечью в голосе и горько вздохнул. – Как, ну как объяснить людям, что мы должны следовать законам природы?
Володя не понял ничего из сказанного, однако с вопросами решил не торопиться, поскольку увидел, как переживает Владимир Иванович. Немного походив по камере, академик с нескрываемым волнением обратился к Володе.
– Ты знаешь, в чем сущность нашего заблуждения? Мы думаем, что чисткой управляет Ежов с чекистами. Нет, чисткой управляет природа. Когда эти марионетки свою функцию выполнят, они все исчезнут, как до этого исчез предшественник Ежова – Ягода.
– Причем здесь природа? Объясните, пожалуйста, подробней.
– Извини, Володя, я увлекся. Сейчас я расскажу все по порядку. Итак, до сих пор историки, вообще ученые-гуманитарии, а в известной мере и биологи, сознательно не считались с законами природы биосферы – той земной оболочки, где может только существовать жизнь. Стихийно человек от нее неотделим. И эта неразрывность, только теперь начинает перед нами точно выясняться. В действительности, ни один живой организм в свободном состоянии на Земле не находится. Все организмы неразрывно и непрерывно связаны и зависят от…человека.
Человечество своей жизнью стало единым целым при абсолютном непонимании, что к этому привела нас сама природа. Поэтому нельзя безнаказанно идти против принципа единства всех людей как закона природы. Я употребил понятие «закон природы» так как это все больше входит в жизнь в области физико-химических наук как точно установленное эмпирическое обобщение. Это новое состояние биосферы, к которому мы не замечая этого, приближаемся, называется: ноосфера. Сегодня мы переживаем переходный период, когда огромная часть человечества не имеет возможности правильно судить о происходящем, и жизнь идет против основного условия создания ноосферы. Именно это является причиной появления таких уродливых явлений как фашизм, чудовищных репрессий в СССР, а также такого понятия, как «мировой кризис».
Кстати это новое явление очень подробно разобрал историк и государственный деятель Уинстон Черчилль в 1932 году в своей книге, которая так и называется «Мировой кризис». Таким неприятным для нас образом, природа, показывает, что нужно прекратить выдумывать свои принципы объединения, ибо и религия и государственные образования на протяжении целых тысячелетий пытались и пытаются создать единство и силой включить всех в одно целое единое понимание смысла и цели жизни. Такого единого понимания в многотысячной истории человечества никогда не было. Неравными создала нас природа специально, чтобы у нас возникла необходимость почувствовать, желания и мысли друг друга. Достичь этого задача достойная человека.
Владимир Иванович замолчал.
Володю настолько увлекла речь ученого, что он напрочь забыл не только о головной боли, но даже о том страшном месте, где сейчас находился.
– Теперь ты понимаешь, насколько важно донести все это людям? – Наконец произнес ученый. – Я старик, жизнь уже прожита, но главный труд моей жизни не окончен. Я обязан выйти отсюда и завершить начатое. На меня сочинили ложный донос еще в 1934 году. Обвинения, выдвинутые против меня, поистине чудовищные – создание контрреволюционной организации в стенах Академии Наук и связи с фашистскими организациями. Меня хотели арестовать еще тогда, но нашлись заступники. С тех пор моя судьба висела на волоске. Сегодня у Ежова полностью развязаны руки. Берут всех и правых и виноватых. Если не вмешается сам Сталин, мне отсюда не выйти. В моем возрасте и с моим состоянием здоровья мне не дожить до суда, даже если он состоится. Я уверен, что ты сможешь мне помочь.
– Но как? Ведь отсюда невозможно бежать.
– Это верно. Хотя однажды такой случай был. В 1903 году здесь, в Бутырке, из камеры каторжников каким-то невероятным образом выбрался американский фокусник Гарри Гудини.
– Я читал об этом, – сказал Володя.
– Да, это довольно известная история. Кстати, в этом деле есть еще одна загадка. Гарри однажды проговорился, что тогда ему помог какой-то заключенный. Но это так, к слову. Мы с тобой не фокусники. Поэтому мы воспользуемся другим методом – методом Монте-Кристо.
– Как вы сказали? – не поверил услышанному Володя.
– Методом Монте-Кристо, – улыбнулся академик. – Не удивляйся, на самом деле этот метод довольно тривиален. Ведь ты читал роман А.Дюма «Граф Монте-Кристо»? Помнишь, как ни в чем неповинный Дантес выбрался из замка Иф? Он притворился мертвым, а точнее, занял в мешке место умершего аббата Фариа. Тюремщики думали, что выбросили в море мешок с телом мертвого аббата, а на самом деле внутри был живой Дантес. Таким образом, он оказался на свободе. Мой план прост: ты притворишься умершим.
– Умершим? Но каким образом?
– У меня есть особое лекарство. Если его принять, человек переходит в состояние, которое внешне очень похоже на смерть. Любой врач, который тебя обследует, поставит диагноз – летальный исход, поскольку пульс не прощупывается, а зрачки расширены. К нормальному состоянию ты вернешься через сутки. За это время тебя отсюда вывезут, и ты сможешь бежать на свободу. Тех, кто умирает здесь, в тюрьме, вывозят на Бутовский полигон, под Москву. Захоронения неглубокие, поэтому ты без труда оттуда выберешься. Я тебе дам номер телефона, по которому ты позвонишь и назовешь мое имя. О тебе позаботятся, а Сталин получит сообщение о моем аресте.
– А почему вы уверены, что Сталин захочет вас спасти?
– Все очень просто: я ему нужен, поскольку, кроме всего прочего, я еще и геолог, а стране нужно стратегическое сырье.
– Почему же вы сами не приняли это лекарство?
– К сожалению, я не могу это сделать. Этот препарат не очень подходит для стариков с больным сердцем. Должен тебя предупредить, что это лекарство такое сильное, что от него может умереть даже здоровый и молодой человек. Шансы примерно пятьдесят на пятьдесят. Поэтому тебе решать.
В голове Володи вдруг раздался голос бабушки: «Монте-Кристо – выручит»!
– Я согласен, – выпалил Володя.
– Хорошо, – улыбнулся Владимир Иванович. – Вначале запомни этот телефонный номер, и он протянул клочок бумаги.
– Готово, – спустя минуту произнес Володя, и вернул листок академику.
– Ну что ж, Володя, пришло время прощаться, – он подошел и крепко обнял Володю. – А теперь возьми это, – и он вынул из кармана маленький стеклянный пузырек.
Володя его молча взял, не торопясь открыл пробку и, не раздумывая, выпил содержимое…