Природа альтруизма

1. Предмет этологии

Термин «альтруизм» был предложен французским мыслителем Огюстом Контом (1798-1857) для того, чтобы определить понятие, противоположное эгоизму. Принцип альтруизма Конта гласил: «Живи для других». По определению, указанному в Словаре русского языка С.И. Ожегова, под термином «альтруизм» подразумевается «готовность бескорыстно действовать на пользу другим, не считаясь со своими личными интересами».

Известна масса примеров природного альтруизма. Случаи, когда одни биологические индивиды рискуют или жертвуют жизнью ради выживания других, отмечаются даже у низших организмов.

У многих певчих птиц, гнездящихся в кустах или на земле, самка, прикидываясь раненой или больной, отвлекает хищника от гнезда. Она прыгает по земле, волоча крыло, словно оно поломано, а потом неожиданно взлетает.

Многие представители эволюционной этики, в том числе и этологи, указывали на то, что альтруизм как социальное чувство или взаимопомощь коренится в мире животных и является могучим фактором становления человека. Достижения эволюционной генетики позволили представителям эволюционной этики показать биологические предпосылки альтруизма. Многочисленные наблюдения за животными разных видов в естественных условиях обитания и в экспериментах показали, что врожденные формы поведения в конечном счете определяет переданная по наследству морфология нервных связей и режимов работы отдельных нервных клеток. Изучением последствий этих закономерностей, внешне проявляющихся в поведении животных и человека, занимается наука этология.

«Этология (от греч. ethos – характер, нрав и legos – учение) – биологическая наука, изучающая поведение животных в естественных условиях; уделяет преимущественно внимание анализу генетически обусловленных (наследственных, инстинктивных) компонентов поведения, а также проблемам эволюции поведения. Таким образом, эта наука тесно связана с зоологией, эволюционным учением, физиологией, экологией, генетикой» [1].

2. «Генетический багаж» современного человека

Бесспорен тот факт, что все мы – биологические индивиды вида Ноmo sapiens (Человек разумный), рода Homo (люди) семейства Hominidae (человекообразные), все представители которого, кроме нас, давным-давно вымерли. К тому же мы из подотряда Catarrinha (узконосые обезьяны), отряда Anthropoides или Primates (обезьяны), класса Mammalia (млекопитающие), подтипа Vertebrata (позвоночные), типа Chordata (хордовые).

Этот факт убедительно доказывают:

– анатомическое строение нашего тела; протекающие в нем биохимические и физиологические процессы;

– структура молекул наследственности ДНК в ядрах наших клеток (нуклеотидная последовательность этих молекул у нас всего на 1,1% расходится с ДНК шимпанзе, но уже на 35% – с ДНК насекомоядных млекопитающих, таких как еж или крот);

– палеонтологические и сравнительно-эмбриологические данные.

Имеются и другие доказательства. Это явное сходство многих форм нашего поведения с инстинктивными реакциями наших «братьев меньших« (не слишком нам импонирующее определение животного царства) и в первую очередь, разумеется, обезьян. В частности (на это обратил внимание еще Ч.Дарвин), у нас сохранились в более или менее неприкосновенном виде типично обезьяньи выразительные движения, их мимика, передающая разные эмоции.

Подобное сходство отмечает и доктор биологических наук, профессор, главный научный сотрудник Зоологического института РАН В. Р. Дольник: «Обращаясь к нашему вероятному генетическому багажу, мы убеждаемся, что в нем есть наследство, доставшееся нам от прямоходящих стадных обезьян африканской саванны. Что эти программы поведения срабатывают, задавая определенную направленность некоторым сторонам нашего поведения, ограничивая возможности свободного выбора» [2].

3. Человек разумный. Как это произошло?

Появление Homo Sapiens произошло благодаря случайному и одновременно целенаправленному поиску, скачкообразному механизму мутаций наследственной информации в молекулах ДНК. Двигательные системы одноклеточных микроорганизмов и мозг животных или, тем более, человека, таят в себе те или иные как бы специально, нарочито созданные источники непредсказуемости, случайности. Природа не может себе позволить глупость действовать напролом там, где способ достижения цели не известен заранее.

Аналогия этого мудрого механизма описывается в работах по цитоэтологии – науке о поведении клеток (простейших, макрофагов, фибробластов и др.) «Микроорганизмы – существа размером в несколько тысячных или сотых долей миллиметра, не способны измерять разницу между концентрациями какого-то вещества на противоположных концах своего крохотного тела. Они плывут куда попало и при этом ощущают, как меняется концентрация привлекающих, а также избегаемых ими веществ во времени на протяжении проделанного пути. Если ощущается, что концентрация привлекающих веществ падает, а избегаемых – нарастает, движение в этом направлении затягивается. В противном же случае микроорганизм вдруг меняет направление своего движения на новое, тоже избранное совершенно «наобум» [3].

Так как движение к «цели» эволюции (сохранение наиболее выгодных признаков, выживание) происходит в постоянно меняющихся условиях, не остается ничего другого, как изменяться «наугад» (мутации, новации) и проверять результаты изменения на практике.

4. «Выгодные» инстинкты

В. П. Эфроимсон так описывает процесс эволюционного отбора особей с альтруистичными свойствами: «Свойственное человеку стремление совершать благородные, самоотверженные поступки в значительной мере порождено его естественной эволюцией, направлявшейся по руслу развития умственных способностей, удлинения срока беспомощности детей и сопряженной с этим чрезвычайной интенсификацией отбора на альтруистические эмоции. Лишь при прочной внутриплеменной спайке, самоотверженности, товариществе, честности, чувстве жалости потомство могло прожить целое десятилетие, от рождения до относительной самостоятельности. Зато сохранение хоть половины потомства на протяжении трех-четырех поколений могло порождать настоящий взрыв преимущественного размножения племени «альтруистов» и инстинкты, которые позднее будут названы альтруистическими, чувства верности, товарищества могли сразу распространяться на не обозримые пространства» [4].

Иными словами, человечество выжило благодаря следующим обстоятельствам:

– были выработаны действенные методы защиты и устрашения противника при межвидовом и внутривидовом взаимодействии.

Ученые установили, что у всех позвоночных животных в особом образовании стволовой части головного мозга, называемом гипоталамусом, находится специальный центр агрессивного поведения. Нервные клетки этого центра возбуждаются при неприятных ощущениях, образуя и выделяя в момент возбуждения особые вещества – нейрогормоны и нейромедиаторы определенных типов (дофамин, норадреналин, серотонин, а также некоторые нейропептиды). Эти вещества избирательно стимулируют именно те нейроны, которые заправляют неприятными ощущениями, агрессией или, в несколько иных комбинациях, – страхом, побуждением к панике, бегству. Характерные внешние проявления: учащение сердечного ритма, покраснение кожи, рост тонуса скелетной мускула туры, расширение зрачков, поднимание шерсти дыбом, оскаленные зубы, поза, создающая иллюзию увеличения размера. Кроме того люди, подобно их предкам-обезьянам, злобно кричат для устрашения противника. Европейские воины, нападая, орут «Урааа!!!», японские – «Банзааай!!!» Также, в целях устрашения противника, используются и ругательства;

– была установлена строгая внутривидовая иерархия.

Подробно об этом пишет В.Р. Дольник в своей работе «Агрессия, доминирование и иерархия – начало всех начал». Строгая иерархия организовала стаю, повысила выживаемость индивидуумов. «Этология видит истоки агрессивного не просто в удовлетворенности витальных потребностей (пищевых, сексуальных и т.д.), а в сложном противоборстве мотивов, в конфликте витальных потребностей со стремлением доминировать в сообществе, занять более высокое место во внутривидовой иерархии» [5];

– был произведен отбор альтруистичных свойств, обеспечивающих взаимовыручку, заботу о пожилых особях и детенышах.

... Эволюционно-генетический анализ объясняет нам, почему связи родственные, любовь к родственникам, жертвенность по отношению к ним оказываются столь прочными.

Рассмотрим предельно упрощенную схему генетика Гамильтона. Если индивид обладает наследственным задатком, который мы условно назовем геном альтруизма А, то, по законам Менделя, этим же геном должна обладать половина его братьев и сестер, четверть его племянниц и племянников, одна восьмая часть двоюродных племянников и т.д. Если наш индивид пожертвует собой ради спасения, например, четырех братьев и сестер, то с погибшим уйдет в небытие один ген А. Зато каждый из четырех оставшихся в живых, по законам Менделя, имеет 50 шансов из 100 быть обладателем гена А. Следовательно, два гена А будут сохранены. Предположим, что в течение нескольких поколений один из обладателей гена А будет жертвовать собой, каждый раз спасая десятки людей своего племени или рода, а среди спасенных несколько человек имеют тот же ген А. В таком случае частота этого гена будет быстро возрастать. Вывод: ген, индивидуально невыгодный, но способствующий со хранению ближайших родственников и даже менее близких, будет распространяться особенно интенсивно, если своим самопожертвованием индивид спасает множество людей» [6].

Естественный отбор «тщательно взвесил», в каких ситуациях альтруизм отдельных особей был выгоден для человечества. Эти индивиды – «хранители» популяционного генофонда – сберегли на следственную информацию, обеспечив существование следующих поколений. Родственные чувства, чувство сплоченности, «соседского локтя», забота о пожилых особях, хранящих ценнейшую ин формацию о том, как выжить в этом мире, – все эти качества помогли нашей популяции выжить.

4.1. Родственные чувства

«Никто не станет оспаривать, что готовность матери (иногда и отца) рисковать жизнью, защищая детеныша, не вызвана воспитанием, не благоприобретена, а естественна, заложена в природе матери и отца. Но родительское чувство у животных длится лишь тот срок, на протяжении которого детеныши нуждаются в помощи и охране, а затем родители перестают обращать внимание на вы росших детей. Очевидно, очень сложный инстинкт действует лишь постольку, поскольку он помогает охране потомства и процветанию вида. Нетрудно понять, что он способствует передаче наследственных особенностей родителей (в частности, тех же инстинктов за щиты потомства) будущим поколениям. Наоборот, отсутствие на следственных родительских инстинктов исключало передачу этого дефекта потомству – оно просто не выживало без помощи родителей, и родители, лишенные таких инстинктов, этот свой дефект больше не передавали. Так сохранялись и совершенствовались наследственно обусловленные родительские инстинкты» [7].

4.2. Чувство «локтя»

«Подъем на задние конечности привел к тому, что детеныши стали появляться на свет с непрочным черепом, с незрелой нервной системой. Этому черепу предстояло сильно и долго увеличиваться уже после рождения; предстояло долго развиваться и незрелой нервной системе. С другой стороны, вследствие подъема на задние конечности и освобождения передних детеныши в момент рождения оказались неспособными ходить. Матерям предстояло долго носить их на руках, тогда как у наших четвероногих предков детеныш способен ходить почти с момента рождения. Эти согласованные друг с другом следствия роста больших полушарий усиливали зависимость потомства от наличия прочной спайки внутри стада, орды, рода, семьи, племени. К тому же охрана и подкармливание беспомощных детей и беременных могли осуществляться только стаей в целом» [8].

4.3. Забота о пожилых особях

«С развитием речи решающее значение в борьбе племени за существование стал играть накапливаемый и передаваемый опыт. Главными его передатчиками после появления речи стали старые люди, которые становились для племени охраняемым и почитаемым кладом: хранителями общественного культурно-информационного фонда. Таким образом, эмоциональное почтение к старикам, их защита, оказание им помощи не относятся к категории чувств, всецело искусственно привитых и противоестественных с позиции теории естественного отбора. Эта форма альтруизма тоже могла иметь наследственную основу, закрепляться групповым естественным отбором и только подкрепляться воспитанием» [9].

5. Наследственная программа

Академик Н. И. Вавилов полушутя говорил о генах порядочности. Советский генетик В. П. Эфроимсон вполне серьезно полагал, что существуют гены альтруизма. В конце января 2005 г. весь мир облетела новость: «Группа израильских ученых под руководством профессора Ричарда Эбштейна обнаружила ген, определяющий альтруистичное поведение. Ученые полагают, что этот ген, обнаруженный в хромосоме 11, влияет на функционирование рецепторов нейротрансмиттера допамина» [10].

Таким образом, можно предположить, что человеческий альтруизм, в отличие от альтруизма животных, – не только сложное сочетание наследственных программ, но и результат воспитания, воздействия окружения и культурного наследия. Часть наших внутренних свойств передается нам по наследству, а после того, как мы рождаемся в этом мире, нам дают воспитание, образование, культуру, и к двадцатилетнему возрасту мы приходим совершенно сформировавшимися людьми.

5.1. «Побочный эффект» эволюции

Р. Докинз в статье «Какая польза от религии?» говорит об альтруизме верующих – «побочном» эффекте, «трагическом проявлении какого-то психологического свойства, которое в других обстоятельствах было эволюционно полезным», когда люди, впитав религиозные догмы, идут на самоубийство ради своей веры и уничтожают себя заодно с окружающими, взорвав «пояс шахида». «Естественный отбор выработал в детском мозгу тенденцию верить во все, что бы родители или старейшины племени ни говорили. Автоматическим следствием этого является то, что тот, кто беспрекословно верит, не имеет возможности отличить хороший совет от плохого. Ребенок не может сказать, что совет «Если ты будешь плавать в реке, кишащей крокодилами, тебя съедят» – это хороший совет, а совет «Если в полнолуние ты не принесешь в жертву козла, урожай погибнет» – это плохой совет. Оба исходят из надежного источника, и оба произносятся строгим голосом, который требует уважения и повиновения. То же относится к высказываниям о мире, космосе, морали, природе человека» [11].

В. Эфроимсон в своей статье рассказывает историю о взводе солдат, проводившем учение на железнодорожном полотне. В критический момент внимание сержанта, проводящего учение, что-то отвлекло, и он не дал приказ остановиться. Солдаты были настолько вышколены, что продолжали маршировать прямо на пути приближающегося поезда. Подобно этим вышколенным солдатам компьютеры тоже работают согласно командам. Но как неизбежный побочный эффект у них отсутствует способность осознания, будет ли команда иметь положительный или гибельный результат. Они просто повинуются. И именно это их беспрекословное повиновение делает компьютеры восприимчивыми к компьютерным вирусам. Нельзя создать компьютер, который будет послушным исполнителем в полезном смысле и в то же самое время иметь иммунитет к вирусной инфекции.

«Побочный эффект», описанный Р. Докинзом и В. Эфроимсоном, показывает, что мы способны обучить человека правильной, максимально выгодной для выживания и благополучия человечества программе. По заключениям этологов понятно, что определенный набор «полезных» качеств у нас уже есть. Однако мы видим, что неосознанное подчинение этой программе сегодня уже не приносит нужных результатов. «Здоровый эгоизм» и агрессия, которые в прошлом были нашими единственными спасителями и помощниками в добывании пищи и охране территории, сегодня обратились для нас настоящей бедой: бессмысленные войны, политические конфликты, терроризм. Природная программа неосознанного управления перестала действовать. Человек достиг определенной ступени развития, когда он должен действовать самостоятельно, осмысленно. Это означает, что сегодня перед нами стоит серьезная экзистенциальная задача: в человеческие взаимоотношения необходимо вложить правильную, осознанную «альтруистическую программу».

6. Осознанный альтруизм

В отличие от рабски послушных компьютеров и слепо следующих своим инстинктам животных, у человека есть возможность выйти из-под бездумного подчинения природным и социальным программам. У нас есть способность думать. Наш мозг обладает тем самым «источником непредсказуемости». Мы можем осознавать последствия наших поступков, генерировать новые решения и действовать в соответствии с ними.

Лабас Юлий Александрович – кандидат биологических наук, ведущий научныйсотрудник Института биохимии им. Баха РАН.

Важенина Валерия Сергеевна – журналист.

*****

[1] Советский энциклопедический словарь. М., 1986.

[2] Дольник В. Г. Этологические экскурсии по тайным садам гуманитариев/Природа. 1993. Вып. 1 – 2.

[3] Лабас Ю. А., Седлецкий И. В. Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов// URL: http://etologia.narod.ru/, 1992.

[4] Эфроимсон В. П. Родословная альтруизма (Этика с позиций эволюционной генетики человека) // Новый мир. 1971. Вып.10.

[5] Гильбург О. А. Социобиология и война. // URL: http://ethology.ru/library/?id=193, 2005.

[6] Эфроимсон В. П. Цит. соч.

[7] Эфроимсон В. П. Цит. соч

[8] Там же.

[9] Там же.

[10] Допаминергические полиморфизмы, связанные с показателями самоотчета человеческого альтруизма: свежий фенотип допаминового D4 рецептора // Molecular Psychiatry. 2005. №10. // URL: http://www.nature.com/mp/journal/v10/n4/pdf/4001635a.pdf.

[11] Dawkins Richard. What Use is Religion?. 2004. V. 24. No 5. Aug Sept