Приключение

В надоевшей повседневности любое изменение кажется желанным, а такое – просто класс. Ему и еще трем пилотам поставлена задача слетать в Афганистан. Для инструктора просто фантастическая удача. Задача: перегнать три боевых Су-7б и один учебно-боевой самолет Су-7у на аэродром Баграм. Там, в течение недели, ввести в строй основу будущих ВВС Афганистана – эскадрилью афганских летчиков, прошедших обучение в Союзе. Потом – обратно в серые будни к осиротевшим на этот срок курсантам. В 27 лет человек еще полон наивных мечтаний о подвигах и приключениях. По этой причине сердце Михаила радостно билось в их предвкушении. Утром второго дня, после дозаправки и короткого отдыха, летим курсом на Баграм.

Под крылом непривычная коричневая, без растительности, горная неразбериха. Редкие крошечные кишлаки на склонах. Недоумение: «Как тут люди живут, и зачем?» Вот и аэродром. Заход на посадку с почти вертикальной глиссадой, по-вороньи. Горы. Да и сбить труднее. Сели. Зарулили. Михаил открыл фонарь кабины, и его сразу охватила атмосфера Афгана. Жара, сушь, и запах тревоги. Михаил был удивлен – разве может тревога иметь запах? К этому прибавилось ощущение осязаемой ненависти, пропитавшей все вокруг. Их быстро привезли на КП, где генерал очень коротко рассказал о задаче – восстановить афганскую эскадрилью за неделю: полеты по кругу, в зону на пилотаж и на полигон, начать с командования эскадрильи, летать столько, сколько нужно, время и порядок ввода в строй определять самим. Представил афганцев. Свободны три часа. Далее подготовка к полетам. Завтра первая летная смена с 8 утра, пока еще не жарко.

Вот тебе и романтика. До двенадцати полеты. Затем вынужденный отдых. Жара и высокогорье – не лучшее сочетание для полетов. С четырех до семи снова летать. Так изо дня в день. Один раз афганцы сводили инструкторов за пределы базы в духан, местную лавку. Михаил купил жене ожерелье с настоящей бирюзой, как утверждал хозяин лавки.

И вот настал последний день полетов на земле Афганистана, с которым Михаил так и не познакомился.

При подлете к полигону, команда с земли:

– Ноль тридцать седьмому – работу запрещаю. Курс 120 высота 2400. На этом азимуте в 10 километрах караван с оружием для «духов». При обнаружении отработайте по нему.

– Ноль тридцатьседьмой понял. Выполняю.

Голос выдал и волнение и радость. Вот оно, так ожидаемое приключение.Настоящая работа на войне. Михаил, как инструктор, конечно же, относился к самым подготовленным и уважаемым в ВВС пилотам, но всегда завидовал строевым летчикам. Они воевали, а он лишь учил воевать. Так, управление на себя. «Я отыщу этот караван»!

По-другому он думать не мог.

Приказал афганцу в передней кабине:

– Ты сиди, и по моей команде нажимай на боевую кнопку. Понял?

– Понял, командир.

Он почувствовал себя охотником, выслеживающим зверя. Он не мог позволить себе не найти его. Рефлексы работают за пределом возможного.

– Ноль тридцатьседьмой, подходите к цели. Наблюдатель видел ее здесь 30 минут назад. Они не могли уйти далеко.

Он просто почувствовал, что цель здесь. Просто ее не видно. Он проскочил вперед еще километров двадцать и, неожиданно даже для себя, развернулся назад с такой перегрузкой, что афганец крякнул.

Что такое предопределенность? Что связывает убийцу и его жертву? Люди склонны думать, что просто случайность. Но это – иллюзия. Они связаны крепчайшей связью неизбежности. Что-то не вязалось в картине однообразного ландшафта. Что это? Тонкая ниточка еле видной тропинки в горах прерывалась в двух местах. Контрольная короткая очередь из пушек и вот он, момент истины! Напуганный верблюд рванулся и потянул за собой маскировочную сеть, под которой укрылась колонна моджахедов.

– Ноль тридцать седьмой, цель вижу. Разрешите работу.

– Ноль тридцать седьмой, работу разрешаю.

Сверхзвуковой истребитель-бомбардировщик и древний «корабль пустыни» – неравные противники. Тридцать две ракеты в первом заходе и столько же во втором. Два захода из пушек.

Все. На базу. Перевернув самолет, Михаил внимательно осмотрел место работы. Дым и пыль уже развеяло ветром. Ничто не двигалось. Гордое спокойствие человека, выполнившего долг, овладело им, когда ноги коснулись бетонки. «Молодец, инструктор. Вот, что значит школа!» – сказал генерал, но голос и глаза у генерала были пусты. Михаил это остро почувствовал. Почему? Ведь все было классно!

– Капитан, сейчас вон та вертушка с пехотой пойдет к месту твоей работы. Хочешь – слетай, – добавил генерал.

– Конечно! Спасибо!

Михаил как был в шлеме, так и побежал к вертолету с уже вращающимся винтом. Запрыгнул в Ми-8 и пристроился между пилотами вертолета. Когда вертушка села, командир пехотинцев довольно резко осадил Михаила.

– Ты летун тут посиди пока. Теперь наша работа ваше говно подчищать.

И пехотинцы в бронежилетах, увешанные оружием, пошли к месту гибели каравана. «Тоже мне черепашки-ниндзя», – подумал он с досадой.

На это ушло минут двадцать. Наконец командир махнул рукой – чисто. Михаил выскочил из вертушки и почти побежал к своей цели. Запахло тротилом и гарью, горелым мясом и свежей кровью. Тлели какие-то тряпки. Из одной воронки на него дико смотрели глаза верблюда на оторванной голове, а из другой – торчала человеческая рука, тоже отдельно от тела. А дальше лежала женщина и ребенок у нее на груди. Их впечатало в почву страшной силой взрыва. Девочка лет четырех была вдавлена в мать. Мать не рассталась с дочкой. Михаил остолбенел. Откуда здесь могут быть женщины и дети?!!! А дальше было вообще невообразимое месиво мяса, одежды и обломков ящиков с боеприпасами. Кругом, куда не посмотреть, руки, ноги, туловища верблюжьи, мужские, женские и детские тоже! Он вдруг перестал чувствовать свое тело, ощущать запахи и слышать звуки. Ватные ноги опустили его на землю прямо посреди этого кошмара.

Пришел в себя сидящим в тени вертолета от того, что пьет воду, от которой перехватило дыхание. Рядом сидит командир вертолета и поит его из фляги. Оказалось спиртом, но Михаил не почувствовал вкуса. Они летят на базу. Михаил сидит на чехлах и чувствует, что он тоже умер, как те, которых он убил пару часов назад. Рядом сидит командир пехоты и Михаил спрашивает: «Откуда здесь дети?!!!» и тот отвечает: «Да ты не переживай, летун. Эти гады всегда с семьями ходят. Духи, одним словом. Дикари». Рваная мысль продолжила: «Конечно они дикари, и ходят семьями по СВОЕЙ земле. А вот МЫ что здесь делаем?»

Перед отлетом подошел к ограждению и повесил ожерелье с бирюзой, купленное для жены, на колючую проволоку. «Спасибо тебе генерал за урок»,– прошептал он уже в воздухе курсом на Большую землю. Он понял генерала. А еще он понял, что люди только воображают себя людьми. Но это не так. Они всего лишь заготовки, сырец. И людьми им только еще предстоит стать. Вот только когда? И как это сделать?