Прах к праху

Похороны Вахонина взял на себя Институт. В ритуал, отработанный до мелочей, была внесена единственная поправка – отпевание, на котором категорически настаивали сотрудники теоротдела.

– Ты отца не суди, мальчик, – сказал Максим Антону, когда она возвращались с кладбища в тряском ПАЗике. – Нашему поколению было сложнее всего привыкнуть к новым реалиям. Нас ведь воспитывали в Советском Союзе как научную элиту, которая станет определять будущее всего земного шара…, а потом все рухнуло, мы стали никому не нужны…, покатилось, как снежный ком с горы.

– Максим Сергеевич, а вы верите в переселение душ? Ну, в то, что душа опять возвращается в другом теле через какое-то время? И ты опять можешь встретиться с этим человеком?

– Прежде не верил, – ответил Максим, словно сам себе, – а теперь верю. Невозможно за один короткий промежуток времени, который называется «наша жизнь», достичь того, что нам предначертано свыше.

– А как узнать, сколько раз ты воплощался, мы ведь ничего не помним из своих прежних жизней, может, я первый раз живу…

– Ты – точно не первый! – Убежденно сказал Максим. – Мы, конечно, ничего не помним, но по тем качествам, которые нам присущи в этой жизни, можно сказать, кем ты был в предыдущем кругообороте.

– Как это?

– Ну вот, скажи, что тебе легче всего дается, какие у тебя наклонности? Я, например, склонен к поэзии, значит, можно с определенной долей вероятности утверждать, что когда-то неплохо писал стихи, может быть, даже не в одном воплощении, а в нескольких. Зато рисовать я не умею совершенно! Значит, художником никогда еще не был. То же самое – способность к языкам. Ну, и многое другое…, душа ведь тоже учиться во всех своих кругооборотах, и никакая наука не проходит для нее бесследно.

– А может такое быть, ну, когда у меня, скажем, родится сын, и это будет душа моего отца?

– Такой вариант вполне допустим, что же тут фантастического?

– Но ведь он тогда может унаследовать его дурные наклонности! – В ужасе вскричал Антон. – Я могу на это повлиять? Вмешаться? Как-то исправить их, сгладить? Или это как бы… запрограммировано что ли…, и ничего изменить со стороны нельзя?

– Очень даже можно, если ты будешь внимательным и подготовленным отцом. Ты одним своим примером сможет повлиять на своего сына, тут даже никакого особенного воспитания не понадобится.

– А как же те четыре фактора, о которых вы говорили, те, что формируют и определяют человеческую личность: основа, путь ее развития, внешнее воздействие на путь развития основы и, так называемый, «сторонний»? Правильно я запомнил?

– Да, но только их необходимо выявить в себе, проанализировать, понять, чем они отличаются друг от друга, чтобы найти тот параметр, на который ты волен повлиять.

Над основой, например, ты не властен. Это некая духовная суть, которая остается даже после исчезновения внешней формы.

– А как это? Я не очень понимаю…, что значит, «духовная суть»?

– Это некое неоформленное желание, которое позже проявляется в различных формах, давая новую жизнь. Ведь это наша душа побуждает родиться новое тело, чтобы облачиться в него. Существует некая информационная часть, запись, воспоминание, духовный ген, так называемое, решимо, не имеющее материальной оболочки, вот, оно-то и возрождает ее вокруг себя. Хотя новая оболочка будет напоминать прежнюю, в ней произойдут определенные внешние изменения, но именно они нас и интересуют.

– Почему они?

– Потому что внутренняя информация не меняется! Нам важно понять, как изменить внешнюю форму, чтобы улучшить ее качества. Мы констатируем наступление смерти, но не можем обнаружить связь между старой формой, которая изменила свой вид, став только силой, и новой. Но именно эта сила и называется душой, информационной составляющей, основой.

– То есть, на этом этапе ничего нельзя изменить! Я понял, а что же дальше?

– Да, в первоначальном, исконном желании, в твоем корне – нельзя, как и повлиять на путь, который ты должен пройти от начального момента до конечного. Однако под влиянием окружения этот путь можно преодолевать по-разному.

– Как это?

– Ты можешь сделать процесс своего развития осознанным, и благодаря этому обрести более качественную форму. То есть, ты волен выбрать, куда именно прикладывать усилия, эффективно используя для этого внешние обстоятельства, лично участвовать в своем качественном формировании.

– Как же этого достичь!

– Благодаря четвертому фактору – «стороннему». За счет правильного выбора окружения.

– Итак, еще раз, я хочу разобраться, – сосредоточено проговорил Антон, – простите, что я такой тупица. Значит, есть четыре фактора:

свою суть человек изменить не может;

законы, по которым меняется его суть, то есть, последовательность поступления духовной информации или решимот, человек изменить не может;

законы изменения своих внутренних свойств в зависимости от внешних воздействий человек изменить не может, среда действует на него определенным образом, и не в его силах переменить свои взаимодействия со средой;

окружающую среду, от которой он полностью зависит, человек может изменить.

– Ты все понял правильно и сформулировал очень четко, молодец! Однако мы уже приехали. Надо помянуть Тихона Федоровича, и потом…, почти все уже знают, что ты его сын…

– Откуда? – Изумился Антон. – Я же никому не говорил…

– Оказывается, он успел перед смертью завещание оставить, не заверенное, правда, но оспаривать его вроде как некому…, словно чувствовал, бедняга…, странно даже, я не очень понял, но мне Игорь Павлович на похоронах сказал, наш зам. директора по режиму.

Поминки потекли своей чередой – с пламенными речами, ритуальными оборотами, вроде: «Прах к праху», «Пусть земля ему будет пухом»…

К Антону подходили какие-то люди, жали ему руку, ободряли, делились воспоминаниями о Тихоне Федоровиче, восхищались его умом, энциклопедическими знаниями и человеческими качествами.

«Странно, – думал Антон, – оказывается, мой отец был совсем не таким плохим человеком, как мне казалось, теперь уж я этого никогда не узнаю…, или узнаю?».