Прибытие
Со странным – смешанным чувством ехал Максим к озеру Кинерет, однако если бы его напрямую спросили, чего же он, собственно, ждет от этой поездки, он затруднился бы с ответом. Одно только ощущение было совершенно определенным: с таким нетерпением стремятся на встречу с давним и очень близким другом, которого не видели много лет, ожидая от этого свидания последствий самых невероятных, вплоть до полного изменения судьбы. Лицо его было сосредоточенным, даже несколько сумеречным, и со стороны можно было подумать, что встреча эта ему совсем не в радость.
Семен же, напротив, выказывал невероятное оживление. Он с воодушевлением рассказывал о своей первой поезде на озеро, о том, какую здоровенную рыбину выудил тогда из его древних вод, что даже аборигены были поражены ее размерами, но Максим слушал друга, что называется, в пол-уха, отвечал не впопад, и, наконец, смежил веки. Сеня, подумав, что он задремал, укаченный мерным шуршанием шин по гладкой дороге, умолк и тоже погрузился в свои мысли.
Накануне вечером его даже несколько разочаровало, с какой легкостью Максим согласился на предложение не брать свою машину. Сеня внутренне готовился к долгим переговорам с непредсказуемым результатом, собирал по крупицам доводы, мысленно загибая пальцы. После аварии, в которую недавно попал Максим, Сеня почему-то стал сильно дергаться во время его дальних отлучек. Однако более всего он опасался, что друг заскучает в одиночестве и сбежит через пару дней назад в Хайфу, не выдержав спокойного, размеренного ритма отпускной жизни, с ее праздностью и полным бездействием.
– Отвезу и заберу, – пообещал он другу, – не извольте беспокоиться. Соскучишься – примчусь по первому звонку. Зачем она там тебе? До Цфата рукой подать, можно и пешочком прогуляться, ежели желание накатит. Я тебе даже завидую: две недели полного одиночества! Так ведь и разговаривать можно разучиться. Хотя ты теперь язык немного знаешь. По крайней мере, объясниться с хозяевами сумеешь. Спросить что-то, ответить на вопрос. Словом, гуляй, ешь свежую рыбу, дыши целебным воздухом, ни о чем не думай, отдыхай в свое удовольствие!
– Ну, да, как говорила жена сантехника в доме творчества «Переделкино» своему вечно пьяному мужу: «Ты живешь, как писатель – ни о чем не думаешь!», – усмехнулся Максим. – Я как раз подумать хочу, разложить все по полочкам у себя в голове, а то там такой бедлам, как на большой свалке!
– Брось, старичок, не копайся ты в себе, нет там ничего интересного, можешь мне поверить. Признаюсь тебе в своих тайных надеждах: поживешь ты у озера, авось да наберешься впечатлений от соприкосновения с природой, и начнешь опять стихи писать! Правда, мне очень жаль, что ты совсем забросил это дело…
– Глупый ты, борода, хоть и научный гений. Много ты знаешь о поэтах. Поэту нужны не впечатления, а стрессы!
– Родственники Милкиной подруги, к счастью, люди не религиозные, хотя заповеди и субботу чтят, – объяснял Сеня, пока они искали нужный им домик, постоянно сверяясь с рисунком на большом листе бумаги.
– Ты имеешь в виду: не убий, не укради и тому подобное?
– Вообще-то их намного больше, шестьсот тринадцать, по количеству желаний, но в основном, можно свести к десяти. Что ты смеешься?
– Анекдот вспомнил: выходит Моисей к народу после общения с Богом и говорит: «У меня для вас две новости – хорошая и плохая. Сошлись на десяти, но прелюбодеяние вошло!». А каббалисты разве не чтят заповеди? – Удивился Максим.
– Мы чтим заповедь Любви, но она включает в себя все остальные.
– Это что-то новенькое. Я, конечно, не большой спец по части Библейских текстов, но о такой заповеди не слышал.
– Заповедь Любви означает бескорыстие каждой мысли, каждого поступка, полный отказ от себялюбия ради блага ближнего.
– Насколько мне известно, все религии призывают к этому и восточные учения тоже…
– У каббалы есть существенное отличие от многих духовных учений и религий.
– А именно?
– Каббала никогда не призывает к умерщвлению плоти ради духовного возвышения. Пусть тело живет по своим законам, их невозможно отменить, и когда ты не посягаешь на естественные потребности своего организма, тогда и душа твоя сможет совершенно свободно постигать Творца. Ты просто сосредотачиваешь на ней все внимание. И главное, каббала учит не останавливаться на этом пути, человеку необходимо стать равным Творцу, тождественным Ему. Ты слышал, чтобы хоть одна религия допускала такое? Да, для любой религии это – святотатство! Каббалист же постигает Творца в сердце и в разуме.
– Ладно, ладно, не заводись ты так, разве я спорю?! – упокоил Максим друга, чувствуя его внутреннее напряжение, да и желания продолжать разговор в этом русле у него совсем не было.
– А, вот, мы и пришли! Смотри, нас уже ждут, – воскликнул Семен, завидя пожилого человека, явно спешащего к ним навстречу.