Наука получения

– Поверьте, Леон, здесь нет решительно никакой мистики! – С жаром воскликнула Мара. – Чистая физика, квантовая механика, если угодно. Количество света, входящего в сосуд для его получения, соответствует размерам этого сосуда. Вы не можете налить воды в ведро больше его емкости, вот, и все. Таким образом, если представить душу в виде сосуда, то она должна увеличиваться в размерах, постепенно обучаясь, последовательно проходя все стадии получения прямого света извне в процессе своего многократного воплощения в физическом теле. Надеюсь, вы не отвергаете идею реинкарнации?

– Мне не очень нравится слово «свет» в данном случае…

– Хорошо, назовите это «энергией», «излучением», «световой субстанцией»! Как вам будет угодно, может быть, это не точный перевод, но термин закрепился, и его используют, так привыкли. Как в любой науке…

– И какие же это стадии?

– Их четыре: неживое, растительное, животное, человек.

– Что же у нас появится на выходе?

– «Совершенный Человек», «Адам», но уже способный отдавать, полностью уподобленный Высшей Природе, которая его создала, а не та зависимая от нее структура, которой он являлся до разбиения.

– Но как эти стадии соотносятся с обыденной жизнью? С существованием человека в социуме, скажем?

– В нашем мире он проходит те же самые этапы получения. При распространении света сверху вниз, он сначала подобен камню: хочет только пищи, крова, продолжения рода. Потом растению: жаждет денег, богатства. Затем, животному – стяжает власть, почести и славу. И, наконец, человеку – стремиться к знаниям. Видите, как все просто!

– То есть, перескочить не получится, из камня сделаться сразу Адамом? – Улыбнулся Леонид Леонидович, – какая жалость! А я-то хотел прямо в Ильи-пророки записаться и быть живьем взятым на небеса. Не переживу!

– Не получится! У вас просто не успеет сформироваться сосуд для получения такого огромного количества энергии, чтобы сразу сравняться с Творцом, да, и качество ее будет не то. Вы ведь продолжите оставаться эгоистом, не прошедшим все этапы исправления души, а должны достичь противоположного состояния, научиться отдавать как Создатель, – засмеялась в ответ Мара.

– Мне пришла в голову забавная мысль: согласно вашему объяснению каждый человек носит внутри себя своего рода «чашу Грааля», куда получает Божественную энергию. Это и есть его душа, и она по размерам соответствует уровню его духовного развития. Получается, что она – живая и может даже расти…

– Наверное, можно и так сказать…, вы очень образно все поняли. Я, конечно, крайне упрощенно вам объяснила, это, как, если бы вы решили пересказать мне релятивистскую механику в трех словах. Умение получать – гигантская, точная наука, которая развивалась несколько тысячелетий, но наука! Вне всякого сомнения.

– Теперь понятно, чем вы там занимаетесь на своих курсах, а то я уже начал ревновать…, – закинул Леонид Леонидович пробный шар. – Решил, что там есть магнит попритягательней, чем мое скромное общество.

– Что вы! – Опять засмеялась Мара. – У нас мальчики-девочки отдельно учатся!

«Тест не прошла, – огорченно констатировал он про себя, – ладно, не будем форсировать события!».

– Как там наш пациент? – Перевел он разговор на другую тему. – Поправляется?

– С грехом пополам, – вздохнула Мара. – Из комы он вышел, физическое здоровье опасений не внушает, но память к нему пока не вернулась. Ольгу Васильевну считает своей мамой. Даже так ее и называет, а когда увидит, что она плачет, то начинает утешать: «Выросту, – говорит, – никому тебя в обиду не дам. Ты у меня не будешь больше плакать». Одно только и осталось от прежнего Ивана Ефимовича – истовая вера в Бога. Икону Богородицы попросил в больницу принести и Евангелия. Все читает их с утра до вечера, наизусть учит.

– Да, тяжелый случай, но будем уповать на лучшее, эта история могла обернуться для него летальным исходом…, а что милиция, ищет злоумышленника?

– Думаю, нет. Им удобнее Вадика подозревать, тем более что он сбежал, будучи связан подпиской о невыезде. На этом все и успокоились, но не объявлять же его в международный розыск, повода серьезного для этого они не видят, к тому же, Пригожины решительно против его кандидатуры в злоумышленники. А обращение в Интерпол больших денег стоит. Вот, если бы он банк ограбил, или олигарха какого-нибудь, не дай Бог, убил, тогда еще можно было бы подсуетиться. А так, что им несчастный нищий академик. Ничего у него не пропало, жив-здоров, слава Богу, милиция и спустила все на тормоза…

Да, забыла сказать, вчера Володя папе на работу звонил, он сегодня возвращается. Закончил там свои изыскания, вроде, очень доволен результатами. Я так по Кире соскучилась, но она немного позже приедет, решила маму забрать из Читы к себе на некоторое время.

От этого сообщения все похолодело внутри у Леонида Леонидовича, но он с трудом взял себя в руки и вымучено улыбнулся.

«Кончен бал, потухли свечи, – сказал сам себе Леонид Леонидович, проводив Мару до дома Пригожиных, где она решила пожить до момента выписки академика из больницы, чтобы не оставлять Ольгу Васильеву одну. – Объяснение с Кирой неотвратимо как восход солнца. Давно надо было все сказать, тряпка я, тряпка и трус. Сменил сим-карту в мобильном, тем и ограничился. Просто не хотелось объясняться по телефону, как-то это не по-мужски…, а все мои остальные «страусиные деяния» по-мужски? Ладно, поговорю с ней сразу же, как только она приедет. Нехорошо морочить голову двум женщинам одновременно, это даже для меня слишком! Да, и лета мои уже не те…».

Приняв твердое намерение расставить все точки над I во взаимоотношениях с Кирой, Леонид Леонидович успокоился и отправился домой в наилучшем расположении духа. Он не любил обижать людей, но еще больше ненавидел оправдываться и выяснять отношения. Зато, если его все же вынуждали это делать, говорил все начистоту и поступал очень решительно.

Подходя к своему подъезду, Леонид Леонидович заметил, что от стены отделилась темная фигура внушительных размеров, и внутренне сгруппировался.

– Ахлык берды, друг, – раздался в темноте приятный баритон. – Я гость из глубин космоса. Моей планеты даже нет на ваших картах звездного неба.

– Добрый вечер, уважаемый гуманоид, – как можно доброжелательнее ответил Леонид Леонидович, памятуя о том, что психов лучше не раздражать в момент обострения.

– Я не гуманоид, увы, я инсектоид. Мне только на время пришлось принять человеческий облик в целях собственной безопасности, чтобы не выделяться в толпе. Для этого я позаимствовал мужское тело. Я верну, уже скоро. Сегодня ночью за мной прилетят мои соотечественники.

– Сердечно рад. Чем могу быть вам полезен?

– Меня бы устроила небольшая сумма денег. – Печально изрек пришелец.

– Какая именно? – Полюбопытствовал Леонид Леонидович с готовностью. – У меня при себе, практически, нет наличных, почти все отдал за такси.

– Понимаю, – продолжил ночной собеседник, – этот ответ я слышал постоянно на протяжении своего визита на Землю. – Вы, земляне, очень неохотно делитесь своими сбережениями. Меня бы устроила сумма рублей в сто-двести, я только и хочу, что купить бутылку водки, чтобы отметить свой отъезд. Привязался я к вам, земляне, милые вы, глупые, и отстали от нас в развитии на миллионы лет. Хотите полететь со мной? Вам у нас понравится, привезете с собой на Землю новые знания, нанотехнологии, прославитесь в своем поколении и в последующих. Я вам все покажу. У себя дома я – большой чин, великий ученый-изобретатель.

– Премного благодарен, любезный, но я не могу оставить свои дела, – вежливо поблагодарил гостя земли абориген, и полез в карман за бумажником. – Вот, вам необходимая сумма и не отказывайте себе ни в чем. Искренне желаю, чтобы у вас остались самые наилучшие впечатления от визита на Землю.

– Вы самый лучший представитель земной расы. Прощайте, я в печали, оттого что вы отказались лететь к нам, потом будете жалеть. Я вижу ваше будущее, как на ладони, вас ожидают бо-ольшие проблемы из-за особей противоположного пола…, у нас этого нет, мы – существа однополые. – Гость жестом фокусника выхватил из рук Леонида Леонидовича пятисотку и, церемонно поклонившись, быстро скрылся в темноте.

«Может, стоило согласиться на предложение инсектоида, провидец, однако…, – подумал Леонид Леонидович, услышав сквозь входную дверь, как надрывается в квартире телефон. – Позаимствовал бы у них обличье какого-нибудь брата по разуму, и – привет, земляне. Интересно, как они выглядят? Не важно, главное, что половой вопрос там просто не стоит на повестке дня, вот, что самое замечательное! Взять или не взять трубу? Вдруг, это Кира? А, если Мара, и там что-то серьезное случилось…, что за трусость, право, решил же все уже…».

Он быстро вошел в дом, снял трубку и с облегчением услышал на другом конце провода голос Володи.

– Где тебя носит по ночам, продюсер? Мобильник не отвечает, ты что, скрываешься от представителей закона?

– Нет, беседовал с представителем внеземных цивилизаций во дворе, – ответил Леонид Леонидович, смеясь, – отделался суммой в пятьсот рублей.

– Везуха тебе, обычно такие контакты обходятся дороже…, ладно, к телу, вернее, к мозгу, завтра в пятнадцать ноль-ноль у тебя обследование. Не опаздывай, время на аппаратуре расписано по минутам, едва втиснул тебя в график, кто-то из очередников заболел. Да, смотрел тут по ящику передачку с твоего канал, интервью с лже-астрономом, запамятовал его фамилию. Кое-какая мыслишка возникла по этому поводу, но это обсудим при личной встрече. Надеюсь, у тебя выходы на него остались? И еще раз прошу: не опаздывай завтра, тем более что сама Томочка любезно согласилась мне ассистировать. Ждем!

«Вот, хитрый лис! Все-то ему известно…, знает, на какие кнопки нажимать, нейропсихолог!». – Усмехнулся Леонид Леонидович, возвращая трубку на базу, но в ту же секунду телефон зазвонил снова.

– Господи, ну, что еще! Опять что ли обследование откладывается? – Пробормотал Леонид Леонидович, снимая трубку, – да, Володя, слушаю тебя…

В самое ухо ему зажурчал, заворковал счастливый голос Киры:

– Боже мой, наконец-то я тебя застала! Извелась вся от тревоги, что у тебя с мобильным? Звоню по несколько раз в день, ни один телефон не отвечает? Ты что, был в отъезде? Срочная командировка?

– Да, – машинально брякнул он, и тотчас разозлился на себя, на Киру, которая словно насильно навязала ему этот ответ, на Володю и на всю современную цивилизацию разом, придумавшую телефонную связь, чтобы осложнять людям жизнь.

Кира продолжала что-то говорить, но Леонид Леонидович уже не слушал ее, весь погрузившись в анализ собственной лжи.

«Почему я ответил «да», что за идиотизм! Потому что, скажи я «нет», мне пришлось бы оправдываться до самого утра, но ведь я мог сразу ей заявить, что хочу поговорить серьезно, когда она приедет, но предпочел солгать, гадость какая…».

– Алло, алло! Ты меня слышишь, Леончик? – Кричала трубка во весь Кирин голос, – мы с мамой приезжаем в субботу. Очень прошу тебя, встретить нас на Казанском вокзале, у мамы куча чемоданов, а она уже не молода, и у нее больные ноги. Поезд прибывает в одиннадцать тридцать четыре. Вагон тринадцатый, не представляю, как я доеду, будет трясти немилосердно. Алло, алло! Ты меня понял? На всякий случай, у Володи эта информация есть, он тебе сообщит. Все, отключаюсь, связь отвратительная, ничего не слышу, треск один. Целую тебя, любимый, ужасно соскучилась, пока! Прямо так и хочется задушить тебя в объятьях…

Сна не было ни в одном глазу. Леонид Леонидович плеснул в бокал немного «Староармянского бренди» и включил телевизор.

«Так мне и надо за мое слюнтяйство! Пошлю Николая, и весь разговор. Опять пытаешься зарыть голову в песок? Пол-то – цементный, дурень…, ну, оттянешь еще на некоторое время объяснение, лучше тебе будет от этого? Но ведь при маме я все равно не стану ничего говорить…, зачем же так, пожилая дама разволнуется. Что она обо мне подумает? Это наши с Кирой проблемы…, надо с глазу на глаз. Тогда точно лучше всего отправить на вокзал Николая! Это выход, нет, правда, выход. Она мне потом позвонит, а я ей скажу, что надо, мол, встретиться и серьезно объясниться. Да, решено, так будет лучше для всех!».

Леонид Леонидович успокоился, разом отправил в рот остатки ароматной ожигающей жидкости и с легким сердцем отправился в кровать.

Он уже почти засыпал, когда у него в ушах зазвучал отчетливо голос Мары: «Мне очень хотелось показать мир, где все люди любят друг друга. Представьте только, что живет на всем земном шаре одна большая любящая семья с единым сердцем. Каждый из живущих вас любит, заботится о вас, и вы обо всех».

«Какой ужас! – Подумал Леонид Леонидович, – нет, мне достаточно моих ближних. Хорошо было Иисусу призывать: «Люби брата твоего, как душу твою. Охраняй его как зеницу ока твоего». Сам-то Он не больно их жаловал…, когда сказали Ему апостолы: «Твои братья и твоя мать стоят снаружи», что они услышали в ответ? «Те, которые здесь, которые исполняют волю моего Отца, – мои братья и моя мать». Ничего не понимаю…, наверное, мы представления не имеем, что означает «любить» в истинном значении слова, и постоянно подменяем это чувство инстинктом продолжения рода. А, может быть, ключевым словом является «снаружи», и надо любить только тех, кто находится «здесь»? То есть, внутри? Но кто же они такие и кто очертит этот круг?

Как там, в Песне песней Соломоновой: «Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви».

Неужели он такую любовь имел в виду, ко всем и каждому? Но разве можно научиться так любить? Нет, это – не реально!